1-3 годы в Арарге
Наверное, следует начать по порядку.
Меня зовут Иалей, родом я из Кевара – небольшого княжества, зажатого между горами и руслом Старвета. Среди нас много полукровок, потомков смешенных браков с альвами, которые некогда населяли леса по берегам Старвета, а потом неожиданно исчезли. Князь тоже из их числа. У него пепельно-русые волосы и пронзительные голубые глаза. Были когда-то, теперь от них не осталось и следа.
Во мне от далеких предков только оттенок кожи – молочно-белый и рост выше среднего. По преданиям, альвы рождались высокими, намного выше предков кеварцев. Теперь люди тоже стали такими, ну, почти такими.
Альвийская кровь, если она когда-то текла в жилах нашей семьи, давно затерялась среди крепкой купеческой породы. Поговаривали, будто прадед по отцовской линии непостижим образом сумел жениться на представительнице обедневшего дворянского рода. Она-то точно восходила к альвам. Однако дальше от наследия Детей Светлого леса не осталось и следа. Если прабабка, которая, к слову, в качестве приданого принесла личное дворянство, гордилась пепельными волосами, ее дети родились уже темными. Вот и мои каштановые, от природы немного вьются. Зато цвет глаз, как у прабабки – зеленый, кошачий. Отец шутил, если бы родилась рыжеволосой, отдал бы в обучение ведьме.
Разумеется, и в мыслях не держала, стану чьей-то служанкой. Я родилась в преуспевающей семье представителей второго сословия. Отец держал лавки в разных городах. Торговля спорилась, к своим семнадцати годам я стала завидной невестой. Ко мне даже один дворянин сватался, симпатичный молодой человек. Может, даже согласилась выйти за него: сердце все равно свободно, а он казался таким милым.
Жили мы не в столице, а во втором по величине городе княжества. Имели собственный дом с прислугой: кухаркой, горничной и приходящей работницей. Раз в месяц она устраивала генеральную уборку: вытряхивала ковры, мыла полы, обтирала рамы и светильники.
Как обычно протекали мои дни? Буднично, монотонно.
Первая половина дня отведена занятиям – я заканчивала второй уровень местной сословной школы. Выйди замуж за того дворянина, лицом в грязь не ударила бы. Сейчас, оглядываясь в прошлое, прихожу к выводу, Иахим все-таки меня любил. Семья его не бедствовала, в моих деньгах не нуждалась. Помню, как впервые посмотрела на меня его мать, отвела Иахима в сторону и о чем-то долго с ним шепталась. Потом улыбнулась. Не знаю, искренне или нет: дворян с детства приучают к этикету, а он не приветствует проявления настоящих чувств.
Комфортно ли мне бы жилось в доме Иахима? Что теперь гадать! Конечно, дворянский образ жизни отличался от купеческого. Серебряная посуда и огромный стол в столовой чего стоят! Помню, всегда мучилась, стараясь держать спину прямо, боялась откинуться на спинку стула. Иахим посмеивался и заверил: совсем необязательно глотать жердь.
У жениха – мысленно называла его так, хотя помолвка не состоялась – не было титула, одно дворянское достоинство с приставкой ллор перед фамилией. Иахим ллор Касана. А я стала бы Иалей ллор Касана.
Итак, с утра школа. Там я пыталась совладать со столбиками цифр, уследить за мыслью господина учителя и не ударить лицом в грязь у доски, перечисляя отличия крапивы двудомной от крапивы жгучей. Девушка должна разбираться в травах, поэтому для нас проводила специальные уроки местная ведьма. Она старалась казаться такой важной, суровой, хотя на самом деле жуткая хохотушка и обожала пить чай с миндальным печеньем в компании учителя математики. Мальчишки шептались, у них роман.
Училась я средне, особыми знаниями не блистала, хотя и не плелась в конце класса, и искренне радовалась, что положение отца не позволяет мне претендовать на третий уровень обучения. Он только для детей дворян, чиновников и священнослужителей. Чтобы перейти на него, нужно сдать специальные экзамены. Представителей второго сословия к ним не допускали.
Разумеется, благородные ллоры (так именовали дворян) не учились вместе с нами. Их вообще редко встретишь в сословной школе. Если и попадал кто, то от безденежья. К услугам дворян пансионы, в которых преподавали лучшие учителя княжества. Вносишь залог, подтверждаешь происхождение – и ребенок зачислен на первый уровень. Если он учится хорошо, в дальнейшем плата не взималась, только при переходе на новый уровень. Если нет или чадо нарушало школьные правила, приходилось раскошелится. Подобных пансионов всего четыре на княжество.
Дети родовитых ллоров обучались на дому по индивидуальной программе. Нередко приглашали учителей и к менее знатным дворянам. К примеру, Иахим получил домашнее образование, пройдя лишь курс военных наук при пансионе.
После обеда, когда заканчивались занятия, возвращалась домой и либо помогала матери, либо уходила к отцу в лавку. Он ставил меня за прилавок, чтобы цветущей молодостью привлекала покупателей, заодно совершенствовалась в нелюбимой математике. Отец считал, что я должна знать, как делаются дела. После его смерти торговля отойдет мне, а хозяйка обязана разбираться во всех мелочах. Я старалась. Мило улыбалась постоянным клиентам, болтала с ними о погоде, очередной прихоти бургомистра, просвещала, какой цвет моден в этом сезоне: мы торговали тканями. После передавала заказы приказчику. Он исправлял неточности в записях и производил окончательных расчет.
Вечер традиционно проводили в кругу семьи. Иногда мы ходили на представления, которые давали под открытым небом бродячие артисты.
Иахим время от времени приносил приглашения на музыкальные вечера в доме бургомистра, куда допускались только благородные. Одетая в лучшее платье, я чинно сидела между ним и его матерью. К сожалению, музыка не находила отклик в душе, хотя звучание некоторых инструментов мне нравилось. Почему же тогда с радостью принимала приглашения будущего жениха? Да потому, что хотела взглянуть, как живет первое сословие, и — стыдно, но что поделаешь – на таких вечерах подавали ягодное мороженое.
Размеренная жизнь закончилась одним ясным морозным зимним днем, когда, толкнув тяжелую дверь, я вошла в гудящий, словно пчелиный улей, класс. Учитель был бледен и не пытался призвать учеников к порядку. Дождавшись, когда соберутся все, он прокашлялся и с прискорбным видом сообщил: началась война. На Кевар напало могущественное королевство Арарг. Менее чем за сутки оно сломило сопротивление соседнего княжества, целиком вырезав всю армию, теперь пришла наша очередь.
Учеников распустили по домам, посоветовав немедленно покинуть страну или, если нет такой возможности, забаррикадироваться в подвалах. Мы вышли толпой, растерянные, еще не в полной мере осознав весь ужас случившегося. Мальчишки строили планы организации партизанских отрядов и победоносного контрнаступления. Они верили, кеварийцы сметут с лица земли армию Арарга.
Прошло всего полчаса, и улицы оказались запружены народом. Я с трудом лавировала между повозками, наблюдая за тем, как люди в спешном порядке грузят скарб на подводы.
Вереница телег и экипажей выстроилась в длинную очередь, перекрыв выезды из города.
Лавки закрылись. Дома пугали закрытыми ставнями. В воздухе разлилась паника.
Мы тоже планировали уехать, отец приказал собирать вещи. Не успели.
Они появились внезапно – знаменитые смертоносные наездники Арарга. Будто черная туча заволокла небо, лавиной обрушившись на головы мирных жителей. Драконы извергали пламя – и вот то там, то здесь занялись дома.
Истошно кричали женщины, плакали дети, мужчины в спешном порядке брались за оружие. Но что у нас было? Мечи? Арбалеты? Наездники же вооружены парой острых трехгранных мечей и кинжалов для ближнего боя и узкими железными трубами, крепившимися к треугольным деревянным древкам. Позднее узнала, что они называются ружьями.
Маленькие ядрышки, которыми стреляли наездники, поражали цель с гораздо большего расстояния, нежели арбалеты, и не требовали перезарядки. Араргские маги создали ружья, в которых пули рождались чуть ли не из воздуха. В специальный отсек засыпались мелкие ядрышки металла и расходовались по мере необходимости. Подобных запасов хватало на час упорного боя.
Несколько человек упали, пораженные пулями.
Стражники ответили дождем болтов, метя в самое уязвимое место драконов – живот и сочленение головы с шеей. Одного удалось подстрелить. Он упал неподалеку от городских ворот, придавив тушей в спешке брошенные подводы. Наездник мгновенно высвободил ноги из стремян, отбросил в сторону ружье: оно не приспособлено для пешего боя, — и обнажил оружие. Умело орудуя тонким мечом и кинжалом, он отбил несколько болтов, сделал выпад, пытаясь пробить строй окруживших его защитников города. Высокий, коренастый, с собранными в высокий хвост двуцветными: одновременно русыми и каштановыми – волосами, он разительно не походил на кеварцев.
Чем все закончилось, не видела. Отец сумел утихомирить взбесившуюся лошадь, выпряг ее и, схватив нас с мамой в охапку, верхами понесся обратно к дому. Тот еще стоял, а вот соседняя улица пылала.
Несколько драконов промчались над головой, пришлось в ужасе пригнуться и молиться, чтобы нас не тронули.