*       *        *

Продержав в замке чуть больше года и уверившись, что я присмирела, норн решил перевезти меня в городской дом. По долгу службы виконт регулярно бывал в столице. Это доставляло определенные неудобства. Полеты над Гридором запрещены, приходилось добираться на перекладных: сначала на Раше, а потом на лошади.

Носилась по замку, как заведенная: казалось, хозяин собирался взять с собой всю обстановку. Но он ограничился малым: одеждой, несколькими ящиками личных вещей, сундучком и собственно мной.

Багаж отправили вместе со слугами на низших драконах, мы же налегке летели на Раше.

Дракона, похоже, сообщение о столь дальней поездке не обрадовало. Я так и не поняла, что он сказал, зато взгляд оценила. У них с хозяином вышла небольшая перепалка, закончившаяся победой норна. Фыркая огнем, Раш позволил себя оседлать и покорно преклонил колени.

Я все еще боялась летать, но честно пыталась бороться с постыдной слабостью, пытаясь любоваться пейзажами внизу. Видимо, не слишком убедительно, раз хозяин уложил себе на колени. В этот раз не возражала, рассудив, так и впрямь лучше.

Мы приземлились милях в пяти от города, на околице крупной деревушки. На местном постоялом дворе уже ждали лошади. Вернее, не нас, а норна.

Хозяин изъявил желание перекусить, я покорно поплелась вслед за ним в трактир. После полета кусок не лез в горло. При мысли о еде хотелось скорее юркнуть в ближайшие кусты, чтобы прилюдно не опозориться.

Первое, на что я обратила внимание: девушка-подросток у стойки. Она сидела на полу у ног бородатого мужчины и, не мигая, смотрела перед собой. Щупленькая, в большом для нее овечьем полушубке. Торчащая из-под него серая ткань говорила о роде ее занятий. Сколько ей? Пятнадцать? Взгляд потухший, на ногах – синяки.

Поспешила отвести глаза, чтобы не расплакаться.

Играть в куклы – и стать торхой, наложницей совершенно чужого и неприятного тебе человека! Животные, скоты! А бородачу все равно. Рука то и дело невзначай тискает несформировавшуюся грудь, наполовину открытую распущенной шнуровкой. Вот он что-то сказал трактирщику, тот протянул ключи. Норн пнул торху, и она покорно последовала за ним наверх. Их не было минут двадцать. Потом ангерец вернулся, похабно улыбаясь и поправляя пояс. Девочка так и не появилась.

— Подонок! — сама того не заметив, сказала вслух и отвернулась к окну.

Гнусный выродок спит с малолетней! А законы этому потворствуют. Насколько я помню, торхами можно делать девочек с пятнадцати лет. О хырах лучше не думать, тут возрастных ограничений вовсе нет.

— Тебе что-то не нравится, Лей?

Я вздрогнула, услышав голос хозяина. Ну вот, опять оскорбила норна, снова не сдержалась!

— Лей, кого ты назвала подонком?

Шоан, в кого у него такой слух?! Тут же шумно, слово легко затеряется в гуле голосов.

— Просто мысли вслух, хозяин, — как можно смиреннее ответила я.

— Интересные мысли, — почесал подбородок хозяин и равнодушно глянул на заигрывавшую с ним подавальщицу. Ну да, зачем ему ты, когда рядом торха. – Так кого? Меня?

В ужасе подняла на него глаза и замотала головой.  Норн усмехнулся и провел рукой по щеке.

— Приятно слышать. Надеюсь, у нас сложатся доверительные отношения. Так кто же не понравился моей Лей? – Пальцы нежно погладили.

— Я совершила непозволительную ошибку, хозяин, я не имела права…

— Кого-то из авердов? Уж не бородатого норна у стойки? – Хозяин обернулся к владельцу несовершеннолетней рабыни.

Что на такое ответишь? Промолчала, ожидая наказания за болтливый язык.

— Из-за девочки, да? Не спорю, на вид ей больше четырнадцати не дашь, но торговцы все тщательно проверили, а до них интенданты. Люди разные, Лей, — вздохнул виконт и отвернулся. — Некоторым нравится спать с детьми. Я не понимаю прелести подобного занятия: ни доставить, ни получить удовольствия такая торха не может. Родить тоже. Если все же выносит и не умрет, то, скорее всего, к дальнейшему деторождению станет не пригодна. Ни груди, ни попы, да и лечь на такую страшно: того и гляди, что-то повредишь. Вот ты была в самом лучшем возрасте: уже сформировалась, начала задумываться о мужчинах, но отдаться никому не успела. — Он сделал паузу и выразительно глянул на меня. – Чего ты ждешь, Зеленоглазка? – Рука взъерошила волосы. – Я не стану тебя наказывать, ты ведь, по сути, права. Да и никто, кроме меня, обвинений не слышал. Точно не голодна? Хотя бы воды выпей.

Воды мне тоже не хотелось, лучше прилечь и закрыть глаза, что я, немного подумав, и сделала. Не без участия хозяина, который перетащил меня на колени. Ему приятно любое проявление нежности, я ведь его совсем не баловала. Так и просидела, положив голову на плечо виконту, весь обед, а потом совершила приятное путешествие на руках до лошади. Можно подумать, я не вещь, а человек, слишком уж заботились о моем удобстве. Или я просто очень дорогая вещь? Вряд ли, наверняка за торх платили и большие деньги.

Гридор произвел неизгладимое впечатление. Такого огромного города я до сих пор не видела: по словам хозяина, в нем проживало около миллиона человек. Во всем Кеваре, наверное, наберется миллиона два, а ведь мы немелкое княжество.

Столицу королевства Арарг окружали три линии укреплений, не сводившихся к банальным крепостным стенам. Тут поработали придворные маги, сумевшие сплести тончайший силовой полог, замыкавшийся на любом, кто пытался в обход ворот попасть в город. От бедняги оставалась лишь горстка пепла. Или обуглившийся скелет, если соприкосновение оказывалось мимолетным. Вещественные доказательства действенности полога – обгоревшие птичьи тушки – периодически тачками вывозились в ближайший овраг.

Гридор также защищали пушки, прятавшие жерла за умело замаскированными бойницами, и агейры. Живя в Гридоре, я до смерти боялась попасться такому существу. В столице квартировали много военных, которые держали агейров вроде собак. Араргцы привыкли во время службы иметь дело с ручными демонами и не желали расставаться с ними в мирной жизни.

Агейры преданнее любого пса, надежны и неподкупны. Справиться с ними можно только с помощью пули, желательно заговоренной или из специального сплава. Стрелы и арбалетные болты их не берут: слишком толстая шкура и слишком быстро восстанавливаются ткани. Стрелять нужно в глаза, либо в место сочленения головы с шеей. Второй попытки не будет, не успеете: рассвирепевший демон разорвет в клочья. В прямом смысле этого слова. С двумя рядами острых, как бритва, зубов, каждый с человеческий палец, это не составит труда.

Впервые увидела агейров именно тогда, у городских ворот. Парочка страшных созданий дремала по обеим сторонам поднятой решетки, положив кошачьи морды на лапы. Даже не знаю, вывели ли араргцы демонов, или их такими создала природа. Черные, гладкошерстные, размером с крупного теленка. Тело – собаки, но все в складках, чтобы уберечь артерии от зубов и ножа.  Морда и хвост – пантеры. Когти, как у всякого порядочного демона, в наличии, так же как крылья. Во сне они так забавно подрагивают.

Один из агейров лениво открыл один глаз, и я вскрикнула, чуть не упав с коня. У живого существа не бывает пылающих алых глаз. Зрачок практически отсутствовал и тоже не черный, а темно-синим, вертикальный, кошачий.

Хозяин успокоил, заверил, агейры никогда не нападают без причины.