1-3 годы в Арарге
Взгляд заметался по сторонам в поисках спасения. Время утекало, как песок сквозь пальцы.
— А ты, как погляжу, стеснительная, потаскушка! – Один из наемников шагнул ко мне и рывком стащил короткое пальтецо. – Слышь, Донер, — обернулся он к главарю, — кто первый?
— По старшинству, Вирт, — осклабился тот. – Но вдруг красотка щедрая, и ты сзади пристроишься? Тогда, так и быть, разрешаю со мной. Тащи ее сюда! – рявкнул Донер.
Отчаянно рванулась в глупой надежде убежать. Увы, только сумку уронила. Наемник со смехом взвалил на плечо и бросил на землю чуть в стороне от дороги. Больно ударившись затылком, не сумела быстро подняться и упустила последнюю возможность затеряться среди пшеничных скирд. Поле – вот оно, рукой подать. Я лежу в самом начале межи, только вот шея и руки намертво прижаты к земле.
— Ты как, куколка, ножки под норном раздвигать хорошо научилась? – Надо мной нависла усмехающаяся физиономия Донера. Сплюнув жевательный табак, он расстегнул штаны. – Может, еще какие премудрости знаешь? Показывай, не стесняйся!
Наемник расхохотался и в подробностях сообщил, что и как со мной сделает. Воспользовавшись моментом, пнула его, постаравшись попасть ниже пояса. Увы, промахнулась, зато главарь запутался в штанах и упал, извергая проклятия.
Резкая боль прожгла кожу. На миг перехватило дыхание. Еще один удар, и кровь хлынула из носа. Кажется, Вирт его сломал.
Донер поднялся и с хмурым видом пнул в живот. Тихо заскулила и сжалась в комок.
— Только посмей взбрыкнуть еще раз, шлюха! – мрачно пригрозил наемник. – Все ребра ножом пересчитаю, сукина дочь! Поняла?!
Всхлипнув, кивнула. От боли по щекам текли слезы. Кровь не останавливалась и стекала по подбородку.
Донер задрал юбки, рванул трусики. Они, естественно, порвались.
— Пожалуйста! – взмолилась я, ни на что не надеясь.
Похабно осклабившись, главарь запустил мне руку между ног… и рухнул с арбалетным болтом между глаз, потным телом. Остальные наемники тут же рассредоточились вдоль дороги, на время утратив ко мне интерес.
Звякнули взводимые курки коротких ружей – пистолетов. На пятерых, включая покойного, их оказалось две штуки – достаточно, чтобы «снять» моего спасителя.
Выстрела грянули почти одновременно. Облачко пыли заволокло спусковые механизмы. Целились в лес – значит, арбалетчик притаился там.
Со второй попытки скинув с себя мертвеца, вскочила и нырнула за ближайший стог. Распласталась по земле и поползла, пока не уткнулась в чей-то бок. Закричать не успела: чья-то рука зажала рот.
— Тише, они услышат! – прошипел неизвестный.
«Они»? Значит, не из наемников. На слово, конечно, верить нельзя, но мужчина не пытался залезть под юбки, и я немного успокоилась.
Не знаю, сколько мы пролежала среди снопов. Когда отважилась высунуть голову, у дороги валялись пять трупов. С трудом верилось, что наемников мог уложить один человек. Видимо, высказала сомнения вслух, раз сосед пояснил: «Он не один: с друзьями».
Опасность миновала. Я выпрямилась и осмелилась оглянуться на повалившего на землю мужчину. Немолод. Кожа обветренная, одежда не по размеру. Судя по характерным незагорелым полоскам на шее и запястьях, незнакомец — бывший хыр. Ощутив остановившийся на запястьях взгляд, тот развеял сомнения:
— Собратья по несчастью. Ты ведь тоже не араргка?
Кивнула и настороженно поинтересовалась:
— А как вы… — тут же поправилась: — ты догадался?
— Браслет. — Мужчина указал на мою руку. – За что с тобой так? Торх ведь просто не насилуют ради развлечения.
Вздрогнула от воспоминаний о пальцах наемника и его достоинстве, которое пусть на миг, но вошло в меня.
— Насолила одному норну, — решила не вдаваться в подробности.
— Неужели хозяину плевать на свою собственность? – изумился собеседник и вытащил из волос соломинку. –Араргцы, ублюдки, ревностно блюдут чистоту торх, а не позволяют иметь их, кому не лень,
— Он не знает, — покачала головой и осторожно высказала догадку: — Послушай, ты ведь не аверд?
Мужчина со смехом кивнул и протянул крепкую руку.
— Давид, беглый хыр. Теперь, вот, еще и разбойник, потому как выбора нет.
— Но я думала, сбежать невозможно… — удивленно уставилась на него.
— Одному? Нет. Мы всем бараком бежали, только вот, — он грустно усмехнулся, — из сорока человек в живых осталось трое. Нас куда-то везли, на ночь привязали плохо, вот и выбрались. Вырубили стражу, одежду, оружие забрали и дали деру. Не помню, когда в последний раз так радовался, когда избавился от ошейника!
Не веря, поинтересовалась, как можно снять его без кузнеца. Это казалось подозрительным. Со слов Давида, кузнец не нужен, достаточно украсть у надсмотрщика ключ. Он стандартный, подходит и для ошейника, и для браслетов.
— Больно? – участливо спросил беглый хыр, заметив, как я боюсь свести ноги.
Промолчала, утирая кровь. Такое с мужчинами не обсуждают. А больно? Больно, конечно. Неважно, как насилуют, приятно не выйдет. Да и наемник успел-таки… Только носу хуже, слезы из глаз текут. Ничего, пройдет, притерпелась уже.
Давид выбрался из пшеницы и подкрался к мертвому главарю наемнику. Стрельнул глазами по сторонам и, присев на корточки, обыскал. В качестве трофеев перепал кошелек, пара ножей и палаш. Одежду Давид тоже снял, не стесняясь меня, разделся донага – белья на нем не оказалось, да и откуда? – и натянул обновки. Они пришлись впору. Новый знакомый довольно крякнул и свистнул, сунув два пальца в рот. Со стороны леса, прихрамывая, вышел еще один беглец. Ему, в отличие от Давида, с одеждой не повезло: рубашки нет, только потертые, обвисшие на коленях штаны и кожаная куртка, наверное, его ровесница. В руках мужчина держал арбалет.
— Где Нотан? – обеспокоено озирался по сторонам Давид.
— Подстрелили, сукины дети! – Мужчина сплюнул и скривился от стрельнувшей болью ноги.
— Как, насмерть?! – взвился спаситель, огласив воздух потоком ругательств.
Закрыла уши руками, не желая слушать о гадыхах в выгребных ямах.
Высказав все, что считали нужным, мужчины вместе обчистили почивших в бозе наемников.
— Ты, надеюсь, нас не выдашь? – Давид обернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом, словно раздумывая, а не совершил ли он глупость, так много рассказав.
Замотала головой и попятилась. Может, уйти? Но ведь у них арбалет и нож, да и раз убегаю, решила выдать властям. Лучше вести себя естественно, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Например, отыскать сумку и пальто, вдруг целы? Хорошо бы со снадобьем ничего не случилось, оно дорогое. А потом… Потом найду предлог, чтобы расстаться с нежданными знакомыми, и загляну к кузнецу. Без ножа отныне из замка не выйду.
— Давид, может, ее лучше того, а? – Второй хыр недобро покосился на меня.
— Она торха, Гор.
— Так выдаст же! Женщину ударь пару раз, она мать родную продаст, — убеждал недоброжелатель. – Глянь на нее! Вон какая ухоженная…была, явно с хозяином ладила. Заметь, одна по дороге шла, без охраны.
— Я не выдам, — хлюпая кровоточащим носом, заверила я и выбралась на дорогу. – Я тоже мечтаю вернуться на родину, поэтому помогу. Вы мне жизнь спасли.
—Верю, — улыбнулся Давид. – У тебя глаза честные. До ближайшей деревни далеко?
— С милю. Вы осторожнее, — понизив, голос предупредила: — замок хозяина рядом. Там солдаты, а еще в окрестностях маг-охотник бродит.
Хыры переменились в лице. Последнее известие стало для них неприятным сюрпризом. Задумалась: не их ли искала снэрра Джованна? Ее работа – ловить беглых.
— Вот что, девочка, проведи в обход деревни и купи поесть. Хлеба там, кольцо колбасы… — Давид подбросил на ладони отобранный у главаря разбойников кошелек.
Кивнула, не задумавшись о последствиях. Пособничество беглым рабам со стороны других рабов каралось смертной казнью. Но не могла я просто уйти! Если бы не Давид и Гор, меня бы по очереди, а то и не один раз отыменили наемники и бросили умирать под кустом. А подозрения Гора… На его месте я бы тоже пугалась мышиного писка.
Перевязав Гора и остановив, наконец, мое кровотечение, нашли драконьи капли. Слава Шоану, не разбились! Засунув их в карман пальто, повела спасителей по широкой дуге, стараясь держаться вдоль леса. Третьего беглого хоронить не стали: потеряем драгоценное время, и так слишком шумели. Давид сотворил над ним молитву и прикрыл валежником.