— Простите, моя норина, но я подчиняюсь указаниям хозяина. При всем уважении не могу ничего сделать, пока он…

Чистая правда, между прочим. Вот женится на ней виконт, тогда пожалуйста. Пока же я чужая рабыня.

— Характер показываешь? – прошипела норина Доррана и встала, взметнув полы рубашки. Под ней ничего не оказалось. – Глянь на себя! Рабыня, тебе напомнить, кто я? Или думаешь, будто Сашеру понравится, что ты мне нагрубила?

— Прошу прощения, моя норина, я не грубила. – Ох, играю с огнем, но не могу, взбесила она меня. – Виконт Тиадей не оставлял указаний на ваш счет. Раз так, я не имею права ничего сделать.

— Вот дрянь! – Норина влепила мне пощечину. – Посмотрим, торха, сколько алых полос останется на твоей коже!

Толкнув в спину, она схватила подушку и швырнула в меня. Потом наклонилась и прошептала, вонзив длинные ногти в плечо:

— То, что еще человек, — хорошо, а что глупая — плохо. Мигом налила мне ванну! – Для понятливости норина дала тумака. – В отместку помоешь мне волосы, они у меня дли-иии-нные.

Рассмеявшись, любовница хозяина отпустила и потянулась, прогнувшись, словно кошка. Она уехала после обеда, успев довести до белого каления двух служанок. Разумеется, больше всех досталось мне. Норина Доррана вдоволь поупражнялась в завуалированных оскорблениях. Приходилось молча терпеть: в присутствии хозяина несдержанность грозила серьезным наказанием. Норн и не думал унимать любовницу, лишь однажды заметил, та слишком многого от меня хочет.

Уходя, норина Доррана швырнула крону: «За труды». Выглянув в окно, видела, как она, встав на спину хыру, забирается в седло.

Раб шел впереди нее, освобождая дорогу, а госпожа периодически награждала его ударами плетки. Повод всегда найдется.

*       *        *

Дни тянулись унылой серой чередой, похожие один на другой. Я усердно старалась и заработала право одной ходить за покупками. Появились карманные деньги. Каждый месяц мне выдавалась небольшая сумма, которую могла тратить по своему усмотрению.

Видя мою страсть к чтению, хозяин разрешил пользоваться библиотекой и выразил желание, чтобы к концу года я сносно говорила на араргском. Ему меня обучала Карен, с которой мы успели подружиться. Иногда норн со скуки сам разучивал какие-то словечки – так я выучила миосский диалект, отличавшийся от простонародного араргского.

Помимо языка активно изучала город, лелея план побега. Но мало выбраться из Гридора, нужно покинуть остров Неро, а это гораздо сложнее. Браслет предельно облегчал задачу охотникам – значит, нужно его испортить, либо сделать так, чтобы мой побег заметили слишком поздно. Эх, хорошо бы узнать, как именно по браслету находят торху! Тогда можно понять, есть ли у него слабые стороны.

Книги растормошили мой разум. Сам того не желая, хозяин подсунул подсказки для побега. Пусть конкретного плана в книгах и не было, зато имелись описания различных местностей с подробными картами, сведения о городах, в том числе, портовых, образе жизни жителей. Оттуда же почерпнула знания об общественном устройстве королевства, даже бегло просмотрела свод законов. Разумеется, меня интересовали только те, которые касались торх.

Одно ясно: пешком далеко не уйдешь, нужен дракон. Пусть боюсь высоты, но иначе одной никак. Допустим, я достану лошадь и доберусь до ближайшего порта – но ведь мое описание выдадут каждому стражнику.

Изменить внешность? Можно, но плыть-то все равно на корабле, а кто меня без документов с рабьим браслетом на борт пустит? Опять-таки хозяин всех на уши поставит, каждого пассажира и матроса проверят. Можно, конечно, направиться не сразу на континент, а на один из островов Восточного архипелага. Виконту наверняка не придет в голову, что я хочу сбежать из Арарга в Арарг. Отсижусь, пережидая погоню, и переберусь на континент под видом… Придумаю что-нибудь.

Только главная проблема осталась – браслет торхи. Не зная его устройства, нечего и думать о побеге.

Пока я строила свои планы, хозяин реализовывал свои. В конце осени первого года в Гридоре он преподнес неожиданный сюрприз: взял на бал во дворец. Разумеется, танцевать мне никто не даст, зато смогу ближе взглянуть на представителей первого и «сливки» второго класса Арарга. По такому случаю виконт приказал купить платье. Сжав в кулаке деньги, едва не расплакалась. В первый раз я появлюсь на людях не в сером унылом наряде! Увы, меня тут же спустили с небес на землю. Ненавистный цвет должен присутствовать, иначе придется вышивать на лифе слово «торха».

Но все равно ходить по магазинам приятно. Прихватив Карен, шла по извилистым улочкам, поглядывая на вывески. Мы свернули на бульвар Созвездий и, стараясь держаться ближе к фасадам домов, глазели на манекены в витринах. Все эти вещи мне не по карману, но не смотреть на них не могла. Карен – тоже. Битых полчаса провели у ювелирного магазина, рассматривая удивительное ожерелье из черного жемчуга. Такие, наверное, норны дарят любовницам.

Платье в итоге купили серое, с атласными светло-зелеными лентами. Оно мне даже понравилось.

Весь следующий день провела на иголках, едва дождалась обеда. Наконец, мне велели одеваться.

Хозяин остался доволен выбором наряда и прически, хотя я на фоне него смотрелась серой мышкой. Он такой красивый, особенно когда янтарные глаза спокойны и беспечны, как теперь. Закалывая зажим в его волосах, по-своему закрутила одну из прядей. Подумала, и так же поступила со второй, скрутив пряди в общий жгут.

Мне понравилось причесывать хозяина, аккуратно подравнивать волосы на висках. У кеварийцев волосы короткие, у аристократов – до середины шеи, а у араргских норнов – значительно длиннее, до плеч. Только они их стригут, оставляя длинными лишь часть прядей.

— Ну, что ты там сотворила? – Хозяин потребовал зеркало. – Надо же, фантазию проявила! – похвалил он. – С душой сделала. И улыбаешься. Постарайся весь вечер провести в таком же приподнятом настроении. Жизнь – она такая, как есть, Лей, постарайся найти в ней хорошие стороны.

Понятно, он намекал на то, что пора смириться. Вот тебе поилка, вот кормушка, вот мужчина, живи и радуйся.

Виконт велел наклониться и повязал на шею бархотку с колокольчиком.

— Тебя не должны путать с авердами. Браслет не прячь, держи на виду. От меня без разрешения не отходи.

Кивнула. Разумеется, я не ровня другим приглашенным, лишь по счастливому стечению обстоятельств попала на бал.

Дворец поразил воображение. Неудивительно: что я видела в своей жизни? Море огней, зеркал, света, позолоты. Залы огромные, в них так легко потеряться. Хозяин тащил за руку, не давая разглядеть очередную картину или статую. Вся извертелась: интересно же! Например, то полотно с батальной сценой – его можно часами разглядывать. Не выдержав, виконт шикнул:

— Хватит меня позорить! Ведешь себя, как деревенщина! Или Кевар настолько беден, что для тебя все в диковинку?

Затем, то ли сжалившись, то ли представив себя на моем месте, виконт коротко рассказал о короле, перечислил комнаты, которые мы прошли. Каждая имела свое название и обставлялась в определенном стиле. Не обошел он вниманием и парочку картин – те, от которых приходилось меня оттаскивать.

Лакеи, почтительно поклонившись, отворили створки тяжелых дверей, и хозяин вошел в танцевальную залу. Собачонкой следовала попятам, постоянно кланяясь и делая реверансы – не хотелось оскорбить какого-нибудь заносчивого аристократа. На меня смотрели с удивлением и интересом: видимо, нечасто норны брали с собой торх. Однако я оказалась не единственной – на полу, на подушках, устроились несколько рабынь разных возрастов в серых платьях с колокольчиками на шее. Одна женщина выделалась на их фоне. Во-первых, она не носила колокольчика, во-вторых, сидела на низкой табуретке и тепло посматривала на стоявшего рядом мужчину. Наверное, владельца.

— Холостые норны иногда приезжают с торхами, — объяснил мой собственный хозяин. – Остальные берут и жену, и торху, если последняя этого заслуживает.

— Заслуживает? – Удивленно подняла брови. – То есть примерно себя ведет?

Виконт рассмеялся.

— Нет, родила хозяину хороших сыновей. Так, на будущее, — с намеком добавил он и остановил взгляд на моем животе, — такая торха пользуется уважением, ее полы мыть не заставят. Ступай!

Норн подтолкнул меня к остальным.  Представилась, не забыв назвать имя хозяина, и аккуратно, чтобы не помять платье, опустилась на пол. Свободные подушки еще оставались, устроилась неплохо. Две торхи проявили ко мне интерес, остальные сдержанно кивнули. Одной из тех двоих оказалась женщина на табурете. Шепнув что-то хозяину, она поднялась и подошла ко мне. Пришлось тоже встать, а то неудобно.

— Впервые здесь?

Кивнула.