Звякнул дверной колокольчик. Вошли двое солдат и потребовали рашита. Обслужив их, отправилась наверх.

Из-за двери раздавались сладострастные стоны: «Давай, детка! Еще, еще!» Замерла с бутылкой вина, не зная, входить ли. Затем повернула-таки ручку, стараясь не смотреть на постель, поставила бутылку на пол и опрометью ринулась вниз. Казалось, меня стошнит.

У самой лестницы замерла. С какой поразительной покорностью я приняла перемены в судьбе! Смирилась со статусом шлюхи, выполняю приказы омерзительной женщины и даже не пытаюсь бежать. Охраняется только дверь, за окнами же никто не следит!

Прислушалась. Кажется, пока занята одна комната для гостей. Рискну! Отворила дверь той, чьи окна по моим расчетам выходили во двор. Вытащила из комода сменные простыни и связала вместе. После открыла окно. Как и предполагала, оно выходило на задворки публичного дома.

Высоко, простыни ненадежны, но другого выхода нет. Надеюсь, не упаду, не запутаюсь в платье, ничего себе не сломаю.

— Где носит эту дрянную торху? Сеньор маг пришел! – послышалось из-за двери.

Вздрогнула и выпустила конец самодельной веревки. Теперь она сиротливо белела внизу, укоряя в малодушии.

Понимая, лучше выйти самой, понуро вернулась в коридор, где тут же угодила в руки хозяйки заведения. Она влепила две пощечины, от которых горело лицо и сводило зубы, и, ругаясь, пинками погнала вниз. Там, в холле, спиной к нам, стоял мужчина и беседовал с одной из девочек.

— Вот она. Уж снимите браслет, пожалуйста! – елейным голоском пропела Трувель, наградив меня очередным подзатыльником. Видимо, догадалась, что я пыталась бежать.

— Готовьте цейхи, милочка! – цокнул языком маг.

Он оказался молоденьким пареньком со следами оспы на лице.

— А вы точно сумеете? – недоверчиво уточнила хозяйка.

— Вы сомневаетесь в силе магии? – нахмурился посетитель. – Тогда ищите другого простака. Подсудное дело, между прочим.

— Двадцать цейхов и любая девочка на ночь бесплатно.

— Две девочки и на месяц.

Трувель вздохнула, но согласилась.

Солдаты уже вовсю развлекались. Один из них отдал «самое дорогое» в руки Стьявы, другой пытался уговорить на Ойку на игру в наездника. Та, смеясь, требовала доплаты. Наконец, отдав деньги хозяйке, оба поднялись наверх.

— У вас всего полчаса, мальчики, поторопитесь! – напутствовала солдат Трувель. – За всякое такое платим отдельно. Девочек не бить!

Маг усадил на диван и велел вытянуть руку с браслетом. Прикоснувшись к нему, он начал чертить в воздухе непонятные знаки. Было немного щекотно.

Входная дверь с треском распахнулась.

Охранники взялись за оружие – и рухнули на пол. Один с кинжалом в груди, другой с пулей во лбу.

Холл наполнили солдаты.

Девочки завизжали и поспешили укрыться за спинками диванов.

Маг дернулся, схватившись за подвеску-октаэдр, так и не решив, стоит ли сотворить заклинание. На лице застыл страх. В первый раз видела, чтобы маги боялись. Те, которые встречались на моем жизненном пути, выглядели такими спокойными, самоуверенными.

— По какому праву… — гневно начала Трувель, но осеклась, пискнула и спряталась за конторкой. Уже оттуда она истерично выкрикнула: — У меня связи! Я была любовницей конюшего его величества! Он не позволит так обращаться с честной женщиной!

— Честной женщиной? Я вижу здесь только шлюх, — раздался гневный голос хозяина. Далее последовал приказ: — Всех связать.  Девиц – проветриться в тюрьму, их ухажеров собрать в гостиной.

— Моему норну не понравились девочки? – увидев, кто перед ней, Трувель сменила тон.

Она осторожно выбралась из-за конторки и с мольбой взглянула на мага. Тот предпочел заботу о собственной шкуре: попытался сбежать через зыбкий сгусток пространства. Не успел: хозяин хладнокровно застрелил его. Практически не целясь, быстрым отточенным движением, как и полагалось Наезднику. Не думала, будто мага можно убить так просто, полагала, они заговоренные. Или Трувель не хватило денег на нормального волшебника?

Вызванное заклинанием пространство потухло, слившись с воздухом. Маг, словно набитая песком кукла, грузно плюхнулся на пол, широко раскинув руки. Кровь залила лицо и волосы, каплями стекала на дешевый ковер, образовав густую темно-вишневую лужицу. Пуля раздробила кость, сквозь ошметки кожи виднелось что-то серое, склизкое…

Подавив рвотные позывы, уткнулась головой в колени, чтобы не видеть трупа, распростершегося у моих ног. Я боялась, кровь дотечет до меня. Ее солоноватый запах, казалось, полностью вытеснил благовония.

Трувель закричала и почему-то резко осеклась на высокой ноте. Подняв голову, увидела, ее держит за шкирку солдат. На щеке Трувель пунцовел синяк.

— Итак, это ты посмела украсть мою торху?

Хозяин подошел ближе, поигрывая прикладом ружья. Раз – и тот обрушился на голову женщины. Выступили капли крови, частично смыв пудру с лица.

— Смилостивитесь, мой норн, я не знала! Я не крала девушку, а купила!

— Значит, ты даже знаешь, какую именно. – Губы виконта скривились в недоброй усмешке. – Я ведь не назвал ее.

Еще один удар, на этот раз рукой – и женщина со стонами повалилась на пол.

— Кто ее продал, мразь? – Хозяин склонился над ней и встряхнул. – У тебя всего одна попытка, чтобы сохранить заведение и никчемную жизнь. Ну!

— Один норн, я не знаю его имени. Клянусь вам! – Трувель встала на колени и молитвенно простерла к виконту руки. – Я деньги верну, даже доплачу, мой норн, только не убивайте!

— Шлюху хотела сделать из нее, крыса! Дешевую шлюху из благопристойной торхи! – в бешенстве прошипел виконт и изо всех сил пнул женщин ногой.

После он отошел, наблюдая, как солдаты выталкивают в гостиную полуодетых мужчин и девушек легкого поведения. Последних, в том числе и тех, кто прятался за диванами, скрутили и вытолкали на улицу. Полуголых мужчин выстроили вдоль зеркальной стены под прицелами ружей и арбалетов.

— Зеленоглазка, — хозяин впервые за время разговора обратился ко мне, — кто-нибудь из них к тебе прикасался? Или, может, среди них есть тот, кто причастен к похищению?

Перехватила испуганный взгляд клиента Дары. Ну да, он меня трогал, если расскажу норну, он его убьет.

— Зеленоглазка, не бойся, скажи правду. — Голос хозяина звучал очень нехороший.