— И все же? — не унимался шойденец, вновь предприняв попытку завладеть рукой Юлианы.

— Это абсолютно неважно, потому что, увы, нам придется расстаться.

— Но мы не успели даже познакомиться.

Обе одновременно взвизгнули, когда парни обняли. Да не просто — как собственники, поглаживая ниже талии.

— Мальчики, — приторно улыбнулась, — вы нас ни с кем не перепутали?

Кавалер усмехнулся и ущипнул за попку. Наклонился и низким хрипловатым голосом прошептал:

— С кем же можно перепутать столь прекрасных девушек? Поехали с нами, не пожалеете. Вернем, куда скажите.

— А давайте прямо сейчас скажем? — убрала пальцы шойденца с интересного места и уперлась ему локтем в живот. — Верните нас сюда. Будем считать, мы уже покатались.

— Э, нет, так дело не пойдет! – возмутился блондин. – Никогда еще с марейкой не кувыркался. Сладкая ты, — парень стиснул попку до синяков, — вкусно пахнешь.

Не выдержав такой наглости, залепила ему пощечину. Ни стыда, ни совести — сразу в постель! Коллекционер псовый, чтоб инструмент отвалился, а починить не смогли!

Только почему он назвал меня марейкой? Так тут именуют продажных девок? Вряд ли, блондин наверняка все бордели обошел, а говорил, никогда с марейкой не делал.

— Какая страстная!

Шойденец после пощечины начал лапать пуще прежнего, а потом, недолго думая, поволок к ближайшей арке. Постойте, он прямо там насиловать собрался? Ну и нравы!

Кинула умоляющий взгляд на Юлиану: ее только обнимали. Магичка с трудом сдерживалась, чтобы не выдать свои способности. Интересно, ей тоже пошлости на ушко шептали, или только мне так подвезло? Помочь Юлиана ничем не могла: не видела, да и блондинчик удачно встал, загородил. Пока его оттолкнешь…

Худшие предположения оправдались: шойденец затолкал во двор и прижал к стене. То ли я сопротивлялась неубедительно, то ли кусалась не больно, только насильник не унимался. Дышал, как загнанная лошадь, лез целоваться и все норовил задрать юбки. Пришлось вспомнить про каблуки и луженую глотку.

Где народ? Под окнами среди белого дня – хоть бы кто выглянул!

— Ты же марейка! — цыкнул блондин и ловко обездвижил.

Колено шойдонца привычно раздвинуло плотно сжатые ноги, тело навалилось. Ага, штаны уже приспустил. Быстро! А за окном светло, между прочим, зато мы у глухой стены, выступ прикрывает. Словом, знал, куда тащить. Одна надежда, что кровь заражу, зад расцарапаю под карту Златории.

Отчаянно борясь с попыткой лишить меня нижнего белья, задала вопрос:

— Кто такие марейки?

Шойдонец замер, перестал копошиться и уставился на меня, будто сморозила глупость.

— Ты, — недоуменно ответил он. — Ты говоришь на марейском.

— А вы всех марейек насилуете? — не унималась я.

Попробую уболтать и сбежать. Уже хорошо: колено, не слюнявит шею, штаны придерживает.

Вопрос вогнал насильника в ступор. Нестандартные методы, определенно, работают.

— Нет, — после длительного молчания ответил шойденец. — Марейя — соседняя отсталая цивилизация, их девушки приезжают сюда, чтобы заработать.

— И ты решил, что я… кхм… девка? То есть даю мужикам за деньги?

М-да, приплыли! Вдруг я действительно марейка, и дело труба, потому как парень силен, а на мои крики никто не вышел.

— Разве нет?

Труба. Вот как доказать, что не кобыла?

— Нет. Я говорю на златорском.

Шойденец осклабился и покачал головой.

— Преобразователь речи не врет. Здесь, — он ткнул пальцем в кругляшок на запястье, — написано, твой язык ближе всего к марейскому.

— Идиот он, твой преобразователь, — презрительно бросила я. — Кстати, где брал?

— Что? — не понял парень.

— Преобразователь. Купить хочу и мужиков насиловать на основе того, что он напишет.

Шойденец крепко задумался, затем оправился и потащил обратно на улицу. У самых ворот столкнулись с его приятелем, Артеаном. Под глазом наливался синяк, пальцы украсились ожогами.  Ага, Юлиана уже поговорила с ним на тему девичьей добродетели.

— Они не марейки, — скорчив горестную мину, сообщил Артеан. — Просто из другого мира, поэтому так странно одеты. Вдобавок маги. Преобразователь — дерьмо, языка не знает. Я уже вбил, что златорский.

Блондин тут же отпустил и принялся извиняться, чтобы загладить вину, приглашал поужинать.

— При свидетелях, тоэрада, и только поесть, —добавить он, испуганно косясь на Юлиану. — Цветы принесу, подарки – только не заявляйте на нас! Клянемся, никогда больше не будем! И проводим, куда захотите.

Если честно, никуда идти с ним не хотелось, да и на извинения речь не тянула. Так и подмывало сообщить кому следует о нравственности парней, только кому и как?

Шойденцы быстро осознали: девушки попались упрямые, и опустились на колени. Мы стояли, они тоже.

Наконец я придумала, чем они могут откупиться:

— Купите нам по преобразователю, самому лучшему. Тогда сделаем вид, будто вы хотели просто познакомиться.

— А мы и хотим, — ляпнул незадачливый насильник. — Эликалэ, меня зовут Эликалэ.

— Хватит, познакомились уже! — буркнула Юлиана. — Вы нам не нравитесь, а вот идея Агнии — очень даже.

Парни переглянулись, вздохнули и согласились.

Мы чинно шли за ними, бдительно следя, чтобы ни одна вражеская рука не заняла стратегически важную позицию. Шойденцы усвоили урок и вели себя крайне вежливо и предупредительно. Вернувшись к лошадям, они предложили сесть в седло. Отказались, и парням пришлось оставить животных у коновязи.