— Он самый. — Лазавей поправил узел однотонного платка, который тут повязывали под ворот рубашки, и милостиво позволил всем желающим себя осмотреть. — Только руками не трогать! — поспешно предупредил магистр.

Вовремя: мы собирались.

— Так, — он опустился на свободный плетеный стул, — священников пока не видно. Шойд — гораздо более развитая страна, нежели Златория, как ни прискорбно это признавать. Тут продают магию.

— То есть? — не поняла Осунта.

— Потом объясню, не при детях.

Кто дети? Мы? При всем желании, Эдвин Лазавей, вы не смогли бы меня зачать. На сорок, простите, вы не тянете, а десятилетние отцы мне не попадались.

О Липнере и Юлиане вообще молчу, не получается при любом раскладе.

Магистры проигнорировали молчаливое возмущение, отошли в сторонку, к самой границе купола, чуть ли не облокотились о него. До меня долетали лишь обрывки фраз: «Могли купить заклинание… Не сумел связаться… Король…» Наконец Лазавей снизошел до студентов, сообщив, что намерен нас накормить, а потом проводить в гостиницу, где он снял номера.

— Но, магистр, — встрял Липнер, — наше золото здесь не обменяют.

— Тут и не такое меняют, —магистр глянул, как на несмышленыша, —правда, по весу, как лом. Я уже наведался в ювелирную лавку, однако, надеюсь, с вашей помощью, господин Гедаш, мы решим вопрос с монетами, а то накладно выходит. И на пальцах пора переставать объясняться: купим те круглые вещички. С удовольствием подарю такую магистру Айву. А теперь, Осунта, снимайте купол.

— Да вы уже подпортили его, — недовольно пробурчала «хвостатая» дамочка, но втянула мыльный пузырь заклинания в себя. Как так маги могут?

Лазавей щелкнул пальцами, подзывая подростка-подавальщика, знаками объяснил: желаем трапезничать. Мальчишка убежал в подсобку и вернулся с тетрадкой и знакомым кругляшом. В тетрадке оказался список блюд, а полезная вещичка помогла нам понять шойдейца.

Поели вкусно: девочки салатики и курицу с подливой, мальчики и примкнувшая к ним магистр Тшольке — баранину с печеным картофелем. Запили все чем-то, похожим на морс.

Когда подавальщик вернулся за деньгами, магистр Лазавей извлек кошелек и положил на стол бумажку с цифрами и пару монет с дамским профилем. Деньги приняли, дали сдачу. Потрясающе: бумажки ценят выше монет! Они тоже не простые, а с монаршими особами — или кто там такой важный и бородатый?

Липнер е деловито попросил образцы для изучения. Магистр дал, велев к утру сотворить новые из подручных средств. Алхимик заверил: сделает.

Осоловевшие, мы выползли из-за стола и, как гусята за гусыней, потопали за Лазавеем. Тот обещал после авантюры с деньгами отпустить по магазинам: «А то за версту видно: не местные».

Расслабленный настрой пропал, стоило в толпе мелькнуть сутане.

Магистр Тшольке, словно гончая, сорвалась с места, смешавшись с толпой. Магистр Лазавей разрывался между нами и Осунтой. Пока он гадал, не нарушит ли преподавательский долг, оставив студентов на произвол судьбы, магичка перешла к активным действиям и спеленала священника синей сетью. Прежде я такое тонкое плетение не заметила, но за год поднаторела видеть магию. Обладатель сутаны запаниковал, выхватил шарик из кармана и бросил в Осунту.

Запахло гарью. Кто-то завизжал.

Магистр ругнулся и торопливо окутал нас защитной сферой. Сам остался за ее пределами и сотворил между ладоней искрящийся шар. Выпущенный на волю, он взорвался, рассеяв дым, и мы увидели огромную дыру в стене дома. Рядом с ней стояла взбешенная Осунта.

На крики подоспели два дюжих молодца и с решительным видом направились к магистру Тшольке. Один из них вытащил странную палку и направил на Осунту. Раз — и из нее вырвалось магическое пламя. Магистр не спасовала, отбила удар.

— Так, Юлиана, остаешься за старшую. — Лазавей пресек попытки студентов вмешаться, всучил магичке ключи от двух номеров, немного денег и наскоро объяснил, как дойти до гостиницы. — За мной не ходить, никуда не соваться. Ты отвечаешь. Сидеть в комнатах!

Он в мгновение ока переместился к Осунте и попытался вступить в разговор с нападавшими. Одновременно магистру приходилось сдерживал воинственные порывы коллеги.

Юлиана потянула нас прочь, убеждая, преподаватели во всем разберутся. Липнер так не считал, но пущенное в бок болезненное заклинание заставило подчиниться. Все-таки Юлиана боевой маг, а он всего лишь алхимик, да еще на курс младше. Про себя и вовсе молчу.

Не сговариваясь, обернулись через плечо на углу, но увидели лишь сиреневую дымку, застилавшую улицу. Еще слышались крики. Слова непонятны, но таким тоном обычно звали на помощь. Промелькнула нехорошая мысль: мы навсегда застряли в Омороне. Если с магистром Лазавеем что-то случится, обратно никто не вернется. Защемило сердце от тоски по дому, от желания увидеть мужа. Похоже, остальные подумали о покинутых родных.

— Пойдемте, — прошептала Юлиана, положив руки нам на плечи. — Они сильные, а мы всего лишь студенты. Если вдруг, — в голосе зазвенела сталь, — сами найдем Первосвященника и спасем Златорию.