Впервые, до Веоса не попадались.

— Чтобы подсластить пилюлю: тут многие менталы в той или иной степени, поэтому закрываются. Для мага определенного уровня мысли – не проблема. Для меня это так, баловство. Основная профессия – некромантия. Дело жизни, так сказать. Ладно, сейчас Геральт вернет вас в спальню. Посидите там, подождете, пока он не вернется. Чтобы не так тоскливо было, оставлю иллюзию. Через три часа развеется.

И вот я сидела на кровати с чашкой горячего чая и тарелкой имбирного печенья, которые любезно принес Геральт до того, как «запечатать» комнату, и смотрела на иллюзию Соланжа. Некромант будто дремал в кресле. Со стороны – как живой, вблизи проверить боялась, как и спросить о чем-то. Да и о чем? О погоде?

Тишину нарушало только биение собственного сердца.

Мысли поневоле возвращались к Геральту. Он ведь толком не поговорил со мной после ритуала, не обнял, не поцеловал. Даже обидно. Может, мне страшно, может, я боюсь оставаться одна? Некромант и тот проявил больше участия. Хотя, наверное, я не права. До меня ли Геральту, когда лучший друг оказался одержимым, сестричка, она же свояченица, и не думала умирать, а жена сбежала? Вот закончится кошмар, все станет на свои места.

Легла на кровать и уставилась на матовую поверхность зеркала. В ней отразилась придворная дама в зеленом, которая, игнорируя этикет, скинула туфельки.

Чай в чашке не думал стыть. Значит, на него наложили специальное заклинание. В блаженстве погрела ладони над чашкой и сделала глоток. Пряный напиток растекся по горлу. Какой же вкусный! Не успокоилась, пока не выпила весь.

Странно, присутствие иллюзии Соланжа больше не стесняло, и я развалилась на кровати. О приличиях, прочем, не забыла: юбки не задирала, ногами не болтала.

После переживаний, чая и сытного завтрака клонило в сон.

Вновь лениво уставилась на зеркало: все равно никаких развлечений. Показалось, или отражение подмигнуло? Мотнула головой и вновь уставилась на зеркало. Глупость какая!

Любопытство меня погубит!

Сползла с кровати и присела за туалетный столик, даже провела рукой по амальгаме. Показалось, разумеется. Только хотела вернуться обратно в кровать, как услышала приглушенный шепот. Сон как рукой сняло. Геральт! Он хрипло звал меня. Слова кровью пульсировали в висках.

— Знаю, ты меня не услышишь, — с горечью заключил навсей. – Сам виноват, самому и расплачиваться. И хорошо, что не слышишь: позор – признаваться в слабости.

Сердце на миг перестало биться. Судорожно глотнув ртом воздух, прижалась губами к холодной поверхности, бессильно пытаясь помочь любимому или хотя бы услышать еще хоть слово. По щеке стекла слеза. Поспешила смахнуть ее и обессиленно рухнула на пуфик. Бездумно начертила на поверхности зеркала сердечко и вскрикнула от неожиданности: твердая амальгама превратилась в вязкую массу. Стоило чуть надавить, как палец целиком ушел в зеркало. Но самое страшное, я не могла его вытащить. В отчаянье глянула на иллюзию Соланжа. Та приоткрыла один глаз, но ничего не делала. Еще бы, ведь настоящий некромант далеко. Ухватилась свободной рукой за край стола и попыталась освободиться. Увы, застряла намертво. Дернула сильнее и с криком улетела внутрь зазеркалья.

Краем глаза заметила движение сзади. Видимо, отреагировала иллюзия Соланжа. Или я выдала желаемое за действительное? Не наделил же, в самом деле, некромант двойника разумом!

Я летела сквозь пространство и время. Кричала, но изо рта не доносилось ни звука. Или просто оглохла. Кости трещали. Казалось, еще немного, и меня сплющит. Но нет, пару томительных мгновений, длиною в вечность, и я плюхнулась на землю, едва не вспоров щеку веткой. Приглядевшись, поняла, что оказалась в лесу.

На затылке – шишка, плечо ноет, вдобавок ко всему тошнит.

Застонав, попыталась пошевелить рукой или ногой. Вроде, цела. Но встать все равно не могу, нужно отлежаться.

Над головой сомкнулась крона лиственного леса. Она негромко шелестела, настраивая на романтичный ряд. Где-то неподалеку журчал ручеек. Пели птицы.

Немного придя в себя, со стоном села, потирая голову.

Да, мне определенно повезло! Ветка острая, прошила б щеку насквозь.

Все руки в синяках, ссадинах, а пальцы той, которая угодила в зеркало, частично потеряли чувствительность и побагровели.

Платье порвано, один край банта на попе откололся и хлопал по мягкому месту. Туфли слетели. Вот еще морока! Поползла за ними и застыла с вытянутой рукой: взгляд уперся в нетерпеливо постукивающий о корень дерева женский сапожок.

— Вот свиделись! – осклабилась Элиза и поспешила предупредить: — Не спеши бежать, бесполезно. Сестричка нервная, с радостью поквитается за Геральта.

— Но как?.. – Слова застряли в горле. – Разве она не мертва?

Графиня расхохоталась и заклинание подняла меня в воздух. Теперь хорошо видела и ее, и Талию, прислонившуюся к осине неподалеку. Выглядела навсейка плохо. Знакомство с Геральтом и Филиппом обезобразило, подарив пару шрамов, но не лишило живости взгляда. Одержимая смотрела чуть насмешливо, однако от меня не укрылась нервозность магессы.