Кабинет его величества тоже виделся иначе. Люди превратились в скелеты с гладкими масками вместо лиц. Каждый светился особым цветом. Король – синий. Геральт – алый. Графиня – серебряная с черными пятнами. Только Соланж не утратил былого облика.

Предметы выцвели, превратились в гризайль, едва заметную дымку.

Кресло подо мной запрыгало, заходило ходуном. Пламя круга взметнулось до потолка и опало. Вместе с ним меня вытолкнуло из тела. Разом исчезли все чувства, я утонула в вечном мраке, а потом обнаружила, что парю под потолком. Внизу – тоже я, по-прежнему сижу в кресле. Более того, двигаюсь и разговариваю. Замотала головой, силясь понять, что происходит. После пары безуспешных попыток ощупать себя сообразила: Соланж разделил тело и душу.

Летать оказалось тяжело. Меня постоянно сдувало, долго не могла вовремя остановиться и то и дело натыкалась на стены или предметы, разумеется, проходя сквозь них. Неприятное ощущение! Холодное, липкое. Кое-как освоившись, подлетела к Соланжу и устроилась над его плечом. Ощутив чужое присутствие, некромант поморщился, но промолчал.

Тело в кресле пошевелилось и подняло голову. Пустые, лишенные всякого выражения глаза с непомерно большими зрачками уставились на Соланжа. Вторая Дария дернулась и забилась в конвульсиях.

— Что вы делаете? – зашипела я, заметив в руках некроманта огненный шар.

Он собирается бросить его в мое тело?!

— Так, Дария, — чуть слышно прошипел Соланж, — либо ты мне не мешаешь, либо я тебя временно упокою. Ловушка для духов всегда с собой.

Притихла, с ужасом наблюдая за действиями некроманта. Оставалось надеяться, он знает, что делает, и мне не придется после лечить ожоги.

— Итак, поговорим?

Огненный шар завис перед лицом второй Дарии, едва не опалив ресницы.

— Оставь меня в покое! – тоненьким голоском взмолился занявший мое тело дух.

— В покое? – Соланж обошел кресло по самой границе защитного круга. – Ты так и не обрел его, возвращаться некуда.

— Женское тело! – продолжал сварливо жаловаться дух. – Гадость — запихнуть Знающего в тело девчонки! У нее же грудь!

— Я заметил, — рассмеялся Соланж.

Меня бросило в краску. Вернее, бросило бы, если б во мне нашлась хотя бы одна капля крови.

— Ближе к делу, — вмиг посерьезнел некромант. – Меня интересует одержимый. Кто он?

Дух упорно молчал и нервно сжимал чужие пальцы в кулаки. Так странно видеть со стороны, как хмуришься, кривишь рот… Интересно, это моя мимика или мимика давно почившего Знающего?

— Применить силу? – Соланж носком ботинка пересек черту.

Испуганно охнула.

Ни в коем случае нельзя переступать границы круга: затянет в потусторонний мир.

Дух заволновался. Лицо моей физической оболочки перекосило от ярости. С небывалой силой тело рванулось навстречу к Соланжу, руки напряглись так, что вздулись жилы.

— Э нет, так дело не пойдет! – укоризненно цокнул языком некромант. – Дарии не понравится, если вы испортите кожу. Но, с другой стороны, лучше сделать один порез, чем потом успокаивать разъяренного духа. Раз уж вы меня слышите, Дария, простите. – Соланж бросил быстрый взгляд наверх. – Когда вернетесь, и следа не останется.

Некромант вытащил нож и потянулся к руке на подлокотнике. Завизжав, попыталась остановить его, но провалилась в темную бездну.

Очнулась я от боли. Отчего-то горели щеки.

— Сколько пальцев, Дария? – Склонившись надо мной, Соланж протягивал руку с оттопыренными двумя пальцами. — Подташнивает?

Кивнула. Голова шла кругом, кровь прилила к сердцу.

— Так сколько пальцев? – не унимался некромант.

— Два, — чуть призадумавшись, ответила я.

Во рту пересохло. Язык едва ворочался.

Ох, как же плохо! Голова гудит, во всем теле такая слабость. Руки, вроде бы, целы, только ощущение, словно по мне проехала карета.