Наутро виконтесса нервничала и быстро встала из-за стола, сославшись на хозяйственные дела. Весь день она старалась не попадаться на глаза домашним, мучимая мыслями о прошедшей ночи, но к ужину успокоилась, ела и пила, как обычно, хотя за обедом клевала, как птичка. А вот виконту еда не нравилась, он даже не доел любимое мясо. Отправил в рот кусок, чуть не поперхнулся и выплюнул, обильно запив вином.

Потянувшись за хлебом, Стефания, задев рукавом, опрокинула бокал на колени мужа. И так неудачно, что, скатившись на пол, он разбился, осыпав виконта осколками.

— До чего же ты неуклюжая! — разразился бранью Ноэль.

Он промокнул салфеткой штаны и досадливо скривился — на камзоле и белой накрахмаленной рубашке остались кроваво-красные пятна.

— Простите, я нечаянно, — оправдывалась супруга.

Чертыхаясь и на чем свет стоит честя вторую половину, виконт поднялся из-за стола, чтобы переодеться и вытащить вонзившиеся в кожу осколки.

Проводив брата взглядом, Сигмурт подошел к Стефании, деловито вытиравшей скатерть, и, наклонившись, прошептал:

— Сдается мне, перченый кусок тоже специально припасен для брата. Мстите?

Невестка удивленно подняла на него глаза и улыбнулась заученной светской улыбкой.

— О чем вы? Просто кухарка не доглядела.

— А в постели брата поджидают угли вместо грелки? — хмыкнул Сигмурт.

— Только если сам виконт того пожелает. Странные мысли приходят вам сегодня в голову! — тихо рассмеялась молодая женщина.

Однако деверь видел бегающий взгляд и настороженно поинтересовался:

— Что припасено для меня? Уксус вместо вина? Скажите сразу, я не люблю подобных сюрпризов и не верю в случайности.

— Ничего, — Стефания отвернулась.

— Ну, брату вы кровь пустили, — ухмыльнулся Сигмурт и тайком, чтобы не видел племянник, болезненно сжал локоть невестки.

Стефания ойкнула. Улыбка сошла с лица.

— Царапины — так мало, верно? — продолжал шептать деверь. — Даже не на лице. А вам так хотелось бы кое-что ему отрезать. Жаль, во время ужина нельзя, верно, Стефания?

— Уберите руку, милорд, мне больно, — громко, чтобы слышал Вестар, потребовала молодая женщина. — И говорите громче, чтобы ваш племянник не подумал предосудительного.

— Разве я причиняю вам боль, миледи? — поднял брови Сигмурт и, ослабив хватку, погладил. — Только случайно. Однако, надеюсь, ваша неуклюжесть не распространиться на меня. Как самочувствие? — он переменил тему. — Вам надлежит заботиться о себе.

— Благодарю, не жалуюсь. Хотите еще вина, милорд? — Стефания вновь изображала радушную хозяйку.

— Того же, что пьете вы.

Он вернулся на место, и виконтесса с фальшивой улыбкой наполнила его бокал. Стефания продолжала улыбаться, когда вернулся муж, и гадала, кто сломает зуб о монетки в пироге. Сама она от него отказалась под предлогом дурноты.