— Но, если вам неприятно, я отступлю от обычаев ваших предков.

И этого требует человек, делящий ее с братом, принуждающий совокупляться в позах, при рассказах о которых у священника бы волосы стали дыбом! Улыбаться гостю нельзя, измена, а нагибаться перед деверем – уважение? Предки перевернулись бы в гробу, узнай они об увлечениях Ноэля.

— Обычай распространяется не на всех. Впредь спрашивай меня. Вот еще что… — голос сделался мягче, спокойнее. Ноэль отпустил супругу, плеснул в бокал остатки вина и залпом выпил. — Я уезжаю по делам. Думаю, дня на три. Оставляю под присмотром Сигмурта. Из замка — ни ногой, только до деревни. И займись, наконец, подарком для сестры, — напомнил он о ненавистном рукоделии.

— Зачем вам нужно, чтобы я вышивала? – нахмурилась Стефания.

Она сразу поняла, никому ее работа не нужна, ни мужу, ни тем более сестре.

— Затем, чтобы я знал, чем ты занята, — отрезал Ноэль. — Кроме того, так положено. Дамы из благородных семей испокон украшали дом, готовили приданое детям. Гербовая вышивка — необычный подарок, знак особого расположения и доверия. Ее преподносят только друзьям и обязательно освещают. По сути это клятва помощи. Но ты права, — виконт усмехнулся, — времена меняются, а вместе с ними и подарки. Заверну, пожалуй, к ювелиру, закажу что-нибудь. А ты придумывай поздравление, затми других дам остроумием.

Виконтесса вздохнула. Напрасно надеется, остроумие в семье Эверинов досталось Хлое. Но ничего, выкрутится, вспомнит какое-нибудь умное высказывание и разовьет тему.

А с вышивкой угадала – муж стремился запереть в спальне. Чего так опасался? Что сбежит? Ну куда и как, если Сигмурт рядом? За ворота не выйдет. Или в замке хранится нечто, о чем не следует знать? Скучая, Стефания могла это найти.

Ноэль вновь подошел, по-хозяйски обнял и обнял. Виконтесса ожидала поцелуя, но дождалась болезненного щипка. Сжав пальцами ее щеку, муж напомнил:

— Никаких выходок! Мне не нужна вертихвостка и сплетни за спиной. Ты должна стать чище святого духа.

Пальцы разражались, оставив красное пятно, а молодая женщина задумалась, как можно одновременно изображать святую и бесовку.

В ту ночь виконт не пришел и не звал к себе. К завтраку тоже не вышел, зато объявился Сигмурт. Немного потрепанный и задумчивый, он молчал, даже не взглянул на невестку, а после отправился с выжлятниками осматривать капканы и выискивать новые звериные тропы. Перед уходом подтвердил: брат уехал.

Воспользовавшись отсутствием обоих мужчин, Стефания устроила уборку. Роясь в сундуках, она случайно наткнулась на вещи первой жены мужа. Приложила к себе — малы. Покойная оказалась ниже и тоньше, но одевалась смело, в духе Хлои. Наверное, воспитывалась при дворе. Только там носили столь смелые вырезы и кричащие ткани. Иногда Стефании хотелось расспросить Ноэля о предшественнице, но она не решалась. Вряд ли он обрадуется неопрятным воспоминаниям и выместит недовольство на любопытной супруге.

Виконтесса не стала убирать платья обратно – отдаст в какой-нибудь приют или монастырь. Носить вещи умершего человека — дурная примета, но бедным сгодятся, им бы наготу прикрыть. Мастерицы их перешьют, станут лучше новых.

Существовала и вторая причина, по которой Стефания спешила избавиться от обновок: в замке есть место для одной жены, даже если вторая всего лишь воспоминания. Поэтому, не откладывая, молодая женщина велела уложить вещи первой виконтессы Сибелг в тюки и сложить в кладовой, чтобы в ближайшее воскресенье отвезти в церковь.

Пообедав в одиночестве, Стефания вышла в замковый сад, посмотреть на закатывающееся за горизонт солнце.

Кусты пожухли, трава скрылась под снегом. Черные голые ветви деревьев сиротливо смотрели вверх, привлекая крикливых ворон. Слуги гоняли их, и птицы кружили над башнями, стремясь найти место поспокойнее. Гортанные резкие крики резали уши, поневоле навевали мысли о погосте.

Виконтесса стряхнула снег и присела на скамью. Мысленно она перенеслась в Грасс. Стефания гадала, какое платье сшила сестра, как украсили к торжеству дворец Амати. Ей безумно хотелось туда, прямо сейчас, но, увы, придется еще полтора месяца и четыре дня чахнуть в земле Атвер, потом еще месяц трястись по дорогам. Весной они в жутком состоянии, хорошо, если не опоздают.

Полтора месяца и четыре дня.

Стефания вполне может понести. Муж усерден, деверь не отстает. Возьмет ли тогда ее Ноэль? Что-то подсказывало: нет. Только вот как не дать прорасти семеню? Церковь запрещала вмешательства в дела зачатия, а привычные уловки не сработают. Виконтесса уже лгала про головные боли, в итоге муж все равно развязал тесемки штанов. Тут только милость божия. Лишь бы небеса не отвернулись, позволили увидеть сестру!

Молодая женщина не заметила, как подошел Сигмурт, присел рядом. От него пахло хвоей и морозом. Ладонь легла на ее ладонь – мозолистая, горячая. Сразу видно, деверь не эль у камелька попивал.

— Вам не холодно? Вы существо южное, непривычное к нашим морозам.

— Не такое уж, — улыбнулась Стефания и убрала руку. Подумала и встала. — Я родом из срединных земель.

— Тогда быстро освоились.