— Зачем? — тихо спросила молодая женщина, когда все закончилось. — Неужели только похоть?

Деверь усмехнулся и покачал головой.

— Несомненно, ты сладкая девочка, Ноэлю бы чуть терпения и из постели бы не вылезал, но дело в другом. Помнишь должок? Может, половину скоро отдашь.

Стефания взглянула на него. Лежит в ее постели, словно супруг, поглаживает по мягкому месту. Его вкус до сих пор на губах, а на шее — следы поцелуев. Внутри замирает непонятное ощущение, затмившее боль. Она не испытывала его прежде, но оно появилось после Сигмурта. Когда он двигался в ней последний раз, виконтесса ощущала легкое жжение, а не привычную боль.

— Потом объясню, сейчас некогда.

Деверь зевнул, потянулся к ней и поцеловал.

— Братец, небось, уже проснулся. Не желаю, чтобы он видел. А ты поспи, к завтраку не спускайся. Надеюсь, — он улыбнулся и многозначительно погладил невестку по животу, — эта ночь не пройдет без последствий.

— Вы хотите ребенка?

Стефания недоуменно уставилась на него, силясь разглядеть выражение лица в предрассветной мгле. Тело ломило от ночных утех, только вот последняя усталость выдалась приятной. Понять бы еще, отчего деверь столь добр?

Виконтесса мысленно усмехнулась. Она, благочестивая, чистая, пусть против воли, кувыркалась ночью с двумя мужчинами, а потом изменяла мужу с его братом. Могла ведь закричать – не стала. Сначала опешила, испугалась, но потом-то! Все просто: хотелось хоть немного, но как Хлое. Чтобы не как с собачонкой, не рывком, через слезы, а поговорить, объяснить, показать. Положим, кое-чему Стефания бы не хотела учиться, но деверь мужчина, он сильнее и в своем праве.

— Потом узнаешь, птичка, пока отдыхай, набирайся сил.

Сигмурт ненадолго приник к губам виконтессы, торопливо оделся и на цыпочках, словно вор, выскользнул из спальни.

Утомленная Стефания проспала до полудня. Спохватившись, вскочила, торопливо оделась, опасаясь нагоняя от супруга, но оказалось, он уехал. Деверя тоже где-то пропадал. Виконтесса только порадовалась. Она смогла спокойно принять ванну и тайком заняться растревоженными местечками.

Ночные развлечения отзывались ломотой в мышцах и жжением в интимных местах. Вчера, стараниями Сигмурта, ощущения притупились, уступив место более приятным, зато сегодня Стефания в полной мере ощутила последствия бурной супружеской и не совсем жизни. Виконтесса подумала, что не выдержит, если деверь оседлает ее столько же грядущей ночью.

С другой стороны, утро после первого раза казалось кошмаром, теперь же… Стефания с грустным смешком подумала, что придет день, и она свыкнется с греховными предпочтениями братьев.

Виконт вернулся на закате. Не один, со спутником. Стефания пчелкой сновала вокруг стола, то отрезая кусочки гостю, то подливая ему вина. Она не сразу поняла, чем недоволен муж. Она соблюдала традиции, не садилась, оказывала всяческие почести – словом, истинная северянка. Оказалось, дело в статусе гостя.

— Он того не стоит, — шепнул Ноэль. — Так, судья в соседнем городишке.

Виконтесса кивнула, заняла свое место.

Гость приветливо улыбался, нахваливал красоту хозяйки и предложил выпить за ее здоровье. Виконт нахмурился и под надуманным предлогом услал жену из залы. Когда она вернулась, судья уже уехал. Складывалось впечатление, будто его выпроводили, даже не предложили после еды рюмку сладкого ликера.

Стефания недоуменно глянула на супруга. Разве не поползут слуги?

— Что, жалеешь?

Виконт подошел и тяжело положил ей руки на плечи.

— Будто не видел, как ты глазки строила. Запомни раз и навсегда: у тебя был, есть и будет один муж.

— Не беспокойтесь, милорд, я чиста перед вами. Если я и улыбалась, то не более, чем любому другому гостю.

Стефания поджала губы и добавила с видом ледяной королевы: