Внимание привлекла трель диктино. Глянула, кто это, и вопросительно подняла брови. Только не говорите, что он вообще не поедет! Билеты не вернуть, гостиница проплачена. И перед министром мне отчитываться? Спасибо большое, одна головная боль!

Однако когда ответила на вызов, я была сама любезность.

— Магдалена, — судя по звукам, за рулём, — бегом в Инспекцию! Возьмёте пакет у этажного секретаря и домой.

— Но я не успею! До отправления поезда всего час…

— Всего? – передразнил Лотеску. – У вас уйма времени, Магдалена, разумеется, если не тратить его на сборы в чемодан всей своей жизни. Но если уж у вас совсем плохо, заберу на углу Ротанского бульвара и Семицветной через сорок пять минут.

То есть мне туда вместе с чемоданом тащиться? Замечательно! Большое спасибо, хассаби, за заботу, аж целых два квадранта от Инспекции пёхать.

Видимо, Лотеску услышал недовольное сопение, потому что пошёл на компромисс:

— У вашего дома через пятьдесят. Опоздаете, не моя забота.

Сайгаком запрыгала по квартире, кидая в чемодан оставшиеся вещи. Затем оттащила его в прихожую и, хлопнув дверью, рванула вниз по лестнице. Подъёмников в моём доме нет, но ничего, живу на втором этаже, бегать недолго.

Не стала рисковать и дожидаться парчелу. Если мне действительно только забрать пакет, успею.

Но вот почему курьера не вызвал, а, почему я должна носиться с языком через плечо? У Лотеску иногда случаются бзики на почве «это должно быть сделано ещё вчера» и «никому больше не доверю». Хотя на поверку секретная миссия оказывалась обычным циркуляром министерства.

Вся в мыле влетела в холл Карательной инспекции и крикнула дежурному секретарю: «Пакет на имя Эмиля Лотеску!» Та аж подскочила, быстро набрала нужный код, и уже через пару минут мчалась обратно, прижимая к груди коробку. По виду – будто небольшая посылка.

Итак, время я сэкономила. Пока пройдёшь идентификацию, пока поднимешься, пока всё выяснишь, а то и найдёшь этажного секретаря в курилке… Надеюсь, не опоздаю, иначе Лотеску поедет без меня. Глянула на часы и махнула рукой, надеясь поймать попутку. Десять минут. Шайтан, шайтан, шайтан!

Глаз выцепил паромобиль Мориса, и бывший коллега тут же стал моим личным извозчиком.

Я торопила Мориса, силясь силой взгляда остановить бег времени. Пять минут… Сколько можно плестись? Пора, пора самой идти на курсы и просить у банка в долг на паромобиль. Пожалуй, стиль езды Лотеску теперь казался оптимальным.

Стальной огнемобиль увидела издали и едва не высунулась из окна, чтобы закричать: «Не уезжайте!» Вовремя сообразила, как буду выглядеть, и раздумала.

Морис без лишних слов поднял коробку с пола и отнёс начальнику. Тот поблагодарил скупым кивком и выразительно постучал пальцем по экрану диктино. Жест адресовался всем.

Люблю обувь на плоской подошве! А уж как я её люблю, когда таскаю тяжести! Вот и теперь хвалила себя за предусмотрительность, пока волокла чемодан. Мужчины помогать не собирались. Морис уехал, Лотеску же дворянин и начальник. Однако жалкий вид возымел действие. Завидев взлохмаченное нечто, воюющее с дверью подъезда, Лотеску отлепился от водительской дверцы и отобрал чемодан. Поблагодарила улыбкой и потрусила к огнемобилю.

— Причешитесь, — посоветовал начальник, загружая чемодан в багажник. – Не хочу потом объясняться со знакомыми и газетчиками.

— А там газетчики будут? – ужаснулась я.

Вырви ведьме глаз, я не накрашена, одета кое-как, раскрасневшаяся от натуги!

Друзья хассаби ничуть не лучше. Вот зачем им провожать Лотеску? Или он имел в виду родных? Пока что я знакома только с одним из его младших братьев.

— Не исключено, — уклончиво ответил начальник и уселся на водительское сиденье.

Щёлкнул ремень.

Спохватившись, отложила зеркальце и тоже пристегнулась.

— Разобьётся, — Лотеску покосился на зеркало. – Уберите. Причешитесь в поезде.

Мы рванули с места так, что едва не дымили шины. Потом так же резко затормозили, пропуская перебегавших дорогу пешеходов, и понеслись к вокзалу. Тринадцать минут? Опоздаем? Ха! Лотеску припарковался на стоянке через семь и велел найти носильщика.

Пока улаживала вопросы с багажом, начальник пристроил огнемобиль на хранение.  Потом мне пришлось догонять Лотеску. Тот быстрым шагом, не оглядываясь, шёл к залу ожидания первого класса. Притормозил только у дверей: нужен был билет.

Я впервые путешествовала первым классом, хотя зал ожидания уже видела.

Промелькнули перед глазами мозаичные русалки, ресторан, и вот мы уже на дебаркадере. Да, платформа первого класса производила впечатление. Тонкие, будто резные, чугунные колонны поддерживают стеклянную крышу. На здании вокзала часы, чтобы пассажиры могли сверить время. Огромные, с позолоченными стрелками и изображениями солнца и луны.

До отхода поезда три минуты. Он уже стоит под парами. Будто огромный чёрный зверь, застыл впереди паровоз. Возле него суетятся люди, доливают воду, закладывают дрова в тендер. На паровозе герб Амбростена и порядковый номер – одиннадцать. Трёхглазый, могучий, с колёсами в мой рост, а том выше, он вызывает восхищение и трепет.

По дебаркадеру снуют газетчики и лавируют между пассажирами носильщики. Наш тоже на месте, успел опередить, пока глазела по сторонам, и уже вносит вещи в купе.

Шайтан, я еду первым классом! В двухместном купе! С собственным санузлом, изопроектором и звонком вызова проводника. И спать придётся не сидя, а лёжа, на мягком диванчике. Это сон!

Стоило подойти к двери в купе – как и у второго класса, для каждого тут свой вход, — как к нам подошёл кондуктор в гербовой куртке.

— Добрый день! – вежливо поздоровался он, отвесив каждому по поклону, и, сверившись со списком, назвал наши имена. – Вещи уже погружены, могу я взглянуть на ваши удостоверения личности.

Лотеску без лишних слов вытащил документ из внутреннего кармана пиджака. Краем глаза заметила, что удостоверение совсем новое, а вот мини-голограммы целых две. Интересно, зачем? А ещё там значился образец подписи и номер страхового свидетельства. Мне ни того, ни другого не полагалось, равно как и защиты от повреждений.

— Госпожа?.. – кондуктор без труда определил, что я не хассаби.

Даже обидно стало.

После проверки документов нас допустили в купе. Лотеску разрешил выбрать любое место и, устроившись на соседнем, тут же прикрыл глаза.

Поезд между тем подал первый гудок. Дебаркадер на миг заволокло облаком пара.

Я ёрзала, бегала, рассматривая обстановку, щупала бархат дивана, пробовала на мягкость подушки.  Так, что мы тут имеем? Два дивана, столик, намертво прикреплённый к полу. Складной табурет на случай необходимости. Две полки. Дверь в санузел: совмещённые ванную и туалет. Ничего, душ тоже хорошо, а размеры раковины меня не волнуют, лишь бы горячая вода имелась.

Нам положили четыре полотенца: два больших и два маленьких. И два пушистых белых халата. А ещё дорожный гигиенический набор.

Изопроектор крепился на двери в коридор. Туда я выходить пока не стала, только выглянула. Ковровая дорожка будто в гостинице! В купе тоже есть половички. Чистые, между прочим.

Паровоз вновь пронзительно свистнул, и маховик привёл в движение шестерни.

Пар вновь заволок дебаркадер. Вагон дёрнулся и пришёл в движение.

Торопливо проверила задвижку наружной двери. Уфф, закрыта. Для надёжности ещё и закрыла замок.

Рывок вагона привёл в чувство Лотеску. Он подслеповато прищурился, потом махнул рукой и повесил пиджак на вешалку.

— Коробка далеко? — Начальник имел в виду ту, за которой, сломя голову, бегала в Инспекцию.

Поискала коробку глазами и подала Лотеску. Тот проверил целостной упаковки, имя отправителя и успокоился.

— Подарок министру, — пояснил Лотеску.

— Но почему в последний день и не курьером?

Меня разбирало любопытство. Что же такое в той коробке?

— Положим, было бы не в последний, если б кто-то, — начальник выразительно глянул на меня, вогнав в краску, — не экспериментировал с духами. А не курьером, потому что без понятия, где и когда сегодня мог оказаться.

— Вот что, Магдалена, — помолчав, добавил Лотеску, — до ужина занимайтесь, чем хотите. Можете изопроектор включить. Пульт там, в шкафчике. Наушники тоже. Только не будите меня. Моё хорошее настроение в ваших же интересах. После – пожалуйста, разговаривать, ужинать, пытать любопытством.

Не дожидаясь ответа, начальник разлёгся на диванчике, подложив руку по голову, и затих. Прислушалась к дыханию: спит. А ведь на улице казался бодрым… Хотя, чему я удивляюсь, Эмиль Лотеску умел собираться в нужные моменты, помнится, даже совершенно пьяным умудрился вести огнемобиль.

Зависал в ночном клубе? Не похоже. После такого вид немного потрёпанный. Женщина? Уже реальнее. А еще отчёты для Министерства и любовница, как раз получим недосып. Ладно, пусть отдыхает, я пока по вагону погуляю. Осторожно, чтобы не потревожить начальника, вышла в коридор и замерла у окна, наслаждаясь видами Вертавейна. Его недаром называют озёрным краем: вот и сейчас железная дорога вилась вдоль берега. Жемчужная гладь воды отражала небо. Лёгкая рябь шла от редких лодочек.

Одно озеро перетекает в другое. Вода рассыпается драгоценными камнями среди лесов и полей. Потрясающее зрелище! Особенно в солнечный день. Сегодня как раз такой, и я припала носом к стеклу, пытаясь впитать красоту ставшего родным края. Пускай родилась и выросла не здесь, но Нэвиль и окрестности стали домом, я не мыслила жизни без вот этого пейзажа. Без мостов над Адроном, прогулочных корабликов, яхт и мчащихся на всех парах поездов.

Не удержавшись, открыла окно и, рискуя испачкаться в саже, подставила лицо встречному ветру. Хорошо! Свежо и пахнет весной.

Не знаю, сколько я так простояла с глупой улыбкой на губах.

Мимо проходили люди. Не обращала внимания, нагло стояла к ним спиной. К хассаби! И никто, решительно никто не заподозрит, будто перед ними какая-то секретарша, презрительно не погнал во второй класс. Признаться, в душе я боялась этого: слишком глубоко вьелось социальное неравенство.

Вдоволь надышавшись, отправилась гулять по поезду, небрежно раскланиваясь со встречными хассаби. Посмотрела на вагон-ресторан. Впечатляет! Не хуже «Лабиринта». Хорошо, приборы не серебряные, а то спутала бы с дворцом. Ну да, столичный экспресс – это не баррийский поезд, тут даже самые дешёвые билеты по карману только квалифицированным рабочим, то есть элите третьего класса.

Скользнула взглядом по стопочке меню в кожаных футлярах и сглотнула. Так есть сразу захотелось! Только вот тратить деньги на карте не хотелось, в столице успею. Значит, буфет. Ничего, продержусь как-нибудь шесть дней без горячего. Можно, конечно, попросить Лотеску угостить, вряд ли он откажется, но как-то это… будто подаяние прошу. В этом мы с начальником похожи: гордые. Тот тоже никогда ничего не просил.

Пара человек уже устроились в баре и неспешно цедили кто коктейли, кто кое-что покрепче.

Дальше шёл ещё один вагон первого класса, вагон с обслугой, – должен же кто-то обеспечивать круглосуточное удобство гостей? – и начинался второй класс. Туда я не пошла: всё знакомо, и вернулась к себе. Лотеску всё ещё спал. Он так забавно выглядел во сне. Подложил под щёку ладонь, чуть согнул ноги. Лечь нормально мешали ботинки, но снимать их начальник пока не собирался. Интересно, как мы в одном купе уживёмся? Я как-то не привыкла бегать в халате и чистить зубы перед незнакомым человеком. Одно дело, когда с ним отношения, совсем другое – как с Марком. Чувство неудобства есть и у взрослых девочек.

Достала чемодан и вытащила книгу. Пользоваться изопроектором не решилась: боялась разбудить начальника. Роман оказался занятным. Мистический детектив с богиней Смерти, которой до сих пор, даже в наш век свободомыслия, поклонялись некроманты. Я увлеклась, переворачивала страницу за страницей и не заметила, как проснулся Лотеску.

— Сидите тихо, как мышка! – начальник тайком зевнул и, убедившись, что не смотрю – ну, как бы не сморю, потянулся.

— Вас не хотела тревожить.

Захлопнула и отложила в сторону книгу.

— Какие последуют указания?

— Никаких, — пожал плечами Лотеску и снова надел пиджак. – До столицы только два-три звонка и то не сегодня. А сегодня я найду вам развлечение интереснее чтения.