— Скажи. Так лучше для него. Безболезненнее, — ударом меча рассекло воздух страшное пояснение.

Эллина сглотнула.

Темных магов уничтожали. Просто так, за сама факт их существования. Не без оснований, но, согласитесь, нельзя казнить за возможность совершения проступка, а не за сам проступок.

— Покрываешь?

В Королевском прокуроре проснулся следователь. В отличие от Брагоньера-мужа, он стоял выше эмоций и привязанностей.

Гоэта покачала головой и сползла на пол.

— Нет. Я действительно давно не видела Малиса, с момента твоего освобождения. Спокойно ночи! Не засиживайся до утра.

Хлопнула дверь. Эллина ушла. Брагоньер проводил ее задумчивым взглядом.

Солгала или нет? Давить он пока не станет, в конце концов, жена сама признается.

Едва захлопнулась дверь кабинета супруга, разум Эллины развел бурную деятельность. Она едва сдержалась, чтобы не сорваться на бег. Сдерживало то, что Брагоньер услышит и выйдет. Тогда конец, помочь Малису не выйдет. Нужно непременно его предупредить, пусть отсидится на болоте.

Нарочито медленно гоэта спустилась на кухню и подогрела молока. Так же неспешно, тщательно скрывая эмоции от посторонних, выпила его и поднялась к себе. Там заперлась на ключ и, сбросив пеньюар, и развила бурную деятельность. Эллина задернула шторы и вытащила из гардеробной рабочую сумку. На пол полетели мел, мешочки воска и пучки лаверики.

Октограмма Мерхуса – верный помощник в сложной ситуации. Эллина выяснит, где сейчас Малис, и съездит к нему.

Рискованно? Безусловно. Репутация тоже под угрозой, но нельзя отворачиваться от друга, даже если вы по разную сторону баррикад. Без Малиса гоэта бы давно сгнила в гробу, а Брагоньер окоченел в том сарае. Она всего лишь возвращает долги.

Устроившись на полу, гоэта привычно выводила до боли знакомые линии. Она торопилась, опасаясь визита прозорливого мужа, однако ни разу не ошиблась – сказывался опыт.

Дальше привычно погрузиться в тонкий мир и воззвать к духам.

Результаты не порадовали.

Эллина сокрушенно качала головой.

Зачем, вот зачем он подался в Сатию? Все, теперь следствие вцепится в него мертвой схваткой.

Если верить духам, Малис притаился неподалеку от города, всего в десяти милях. Теоретически ему ничто не мешало совершить преступление.

Кто только написал анонимку? Взглянуть бы на нее.

Эллина тщательно стерла следы преступления, проветрила комнату. Повернув ключ в замочной скважине, она выскользнула в коридор… и нос к носу столкнулась с мужем. Он стоял, сложив руки на груди, и в упор смотрел на вмиг смутившуюся жену.

— Даже не сомневался.

Брагоньер мягко отстранил гоэту и вошел. Принюхался и безошибочно отыскал место проведения ритуала.

— Ну? – не меняя позы, он развернулся к жене.

Та развела руками и покаянно опустила голову.

— Где? – Соэр не собирался сдаваться.

Эллина упрямо молчала.

— Доверие, — многозначительно напомнил Брагоньер.

Гоэта поджала губы. Она разрывалась между двумя противоположными желаниями.

— Поедем вместе, — соэр пока использовал пряник.

Для полноты эффекта он даже протянул руку и мягко коснулся волос жены. Брагоньер слишком хорошо ее знал, подобный жест для Эллины желаннее любых драгоценностей. Она слишком сильно нуждалась в мужской любви и нежности, искала их в многочисленных кавалерах и раз за разом оставалась одна.

Расчет оправдался – Эллина сдалась.

— В Совере. – Она успела вдоль и поперек изучить Сатийскую область и без труда назвала городок в нужном направлении. – Только, — гоэта вцепилась в руку мужа, — сдержи слово! Никакой стражи, никаких магов!

— Пока никаких, — подчеркнул соэр и разжал ее пальцы. – Спокойной ночи!

Он поцеловал супругу в лоб и ушел.

Эллина, обессилив, рухнула на кровать. Внутри креп страх за Малиса, а где-то в уголке сознания свербела неприятная мысль: вдруг правда? Некромант – темный, гоэта не раз становилась свидетельницей последствий перекоса баланса энергии. Вдруг во время одного из них он кого-то убил? Лучше не думать!

В ту ночь Эллина так и заснула поверх одеяла. Сон сморил уже ближе к рассвету – все остальное время гоэта думала о Малисе, прикидывала, способен ли он убить без причины. Разум твердил: мог, сердце отказывалось верить.

Перед тем, как уехать на службу, Брагоньер заглянул в спальню жены и закрыл окно. Рассветный час коварен, можно простудится, короткая шелковая рубашка не спасет. Подумав, он накрыл супругу одеялом.

Да, тяжело придется. Соэр понимал, отчего Эллина не спала всю ночь, но не собирался отступать. Правосудие превыше всего, однако, вопреки личной антипатии, Брагоньер обещал быть беспристрастным и, как бы не претило, помочь Малису, если тот окажется невиновен. Долг чести не предполагал иного.