Потом нахлынула апатия.

Стефания с молчаливой покорностью наблюдала за тем, двигается член мужа.

Одной болью меньше, одной больше…

Братья занимались любовью по-разному и в разное время кончили. Стефания радовалась, что деверь больше не елозил своей штукой в попке, и мечтала, чтобы и муж скорее перестал. Внутри все горело огнем, мнилось, ее посадили на кол.

— Не понравилось, принцесса? — усмехнулся довольный Сигмурт и взасос поцеловал в шею. — С братом потом сравнишь, скажешь, кто лучше. Он скоро уже все: ишь, как наяривает!

Стефания промолчала. Мысленно она призывала смерть – как казалось, единственное спасение от незавидной участи. Она угодила в пекло, минуя божье судилище.

По щеке скатилась одинокая слеза.

— Тебе не плакать надо, дуреха, а радоваться, что не с одним, а сразу с двумя.

Сигмурт снова чмокнул в основание шеи, уже без страсти. Не ограничившись этим, он вспомнил о коже за ушами и чувствительных мочках.

Стефания поводов для радости не видела, хотя ласки деверя немного успокоили, отвлекли от того, что делал муж. Наконец и он вытащил член и, тяжело дыша, притянул супругу к себе. Брат с готовностью уступил ему Стефанию, и встал, чтобы разжечь камин.

— А как же дети? — робко спросила виконтесса. Она боялась пошевелиться, чтобы не усугублять тянущую боль внутри. — Или ваш брат будет только сзади?

— Почему же, он и передок опробует, только меры кое-какие примет. Вчера обошлись без них в виде исключения. Хотя, если залетишь от Сигмурта, я не в обиде: одна кровь. Главное, чтобы здесь, — виконт оторвался от груди Стефании и хлопнул по животу, — появился жилец.

Виконт некоторое время повалялся в постели с женой, в одиночку вошел в нее еще раз. Сигмурт молчаливо наблюдал, дождался, пока брат начнет двигаться резче и чаще, и затеял новый виток любовной игры. Теперь его интересовали пальцы ног невестки. Когда брат закончил, в распоряжении младшего Сибелга оказалось все податливое тело.

Стефания безвольно лежала на простынях.

Сигмурт взял ее руку и положил на свое мужское достоинство.

— Потом, Сигмурт! — лениво подал голос блаженствовавший Ноэль. – Я все-таки муж, мне позволено больше.

Деверь неохотно согласился.

— Ничего, милая, — обещал он, — я еще всему научу. И не как братец – сразу в рот.

Стефания сомневалась, но не стала озвучивать свои подозрения.

Скорей бы братья ушли!

Младший Сибелг поднял невестку на руки и перенес в кресло. Там усадил лицом к себе, чтобы брату было удобнее присоединиться, он занялся с ней любовью. Медленные, неторопливые движения понравились Стефании гораздо больше возни супруга.

Сигмурт смаковал тело невестки, поэтому не успел кончить, когда подошел Ноэль. Несколько скупых поглаживаний, предварительных проникновений, и бедра виконта плотно прижались к ягодицам Стефании. Она вновь кусала губы, но молчала, понимая, что братьев раздражают стоны и жалобы. Да и теперь боль иная, притупилась, однако пару раз виконтесса не удержалась, охнула, когда супруг особо усердствовал. По ее мнению, деверь проделал то же самое куда аккуратнее, хотя бы не торопился оказаться внутри.

Сколько продолжалась двойная близость, Стефания не знала, но долго. Когда все кончилось, ее оставили в покое, только встать и самостоятельно дойти до кровати она не могла, так и сидела верхом на Сигмурте. Обмякшая плоть не вызывала никаких чувств. Пусть остается в ней, лишь бы не шевелилась.

— Демонова печенка! — выругался Ноэль, проведя пальцем между ягодиц супруги.

Стефания напряглась. Неужели кровь?

— Ничего, пройдет, — отмахнулся младший брат. — Если б что серьезная, она бы в голос кричала. А так обойдешься передком с недельку, дальше снова можешь во все дырочки. Ладно, голубки, оставляю вас, рассвет недалече.

Сигмурт встал, передав измотанную Стефанию супругу, быстро оделся и, пожелав спокойно провести остаток ночи, ушел.

Ноэль погладил жену по волосам, поцеловал и заверил: ему понравилось. После отнес в постель и уложил подле себя. Виконт практически сразу заснул, а Стефания лежала и думала о том, что с ней произошло. Объятия Ноэля не дарили желаемого спокойствия. Совсем другим молодая женщина представляла мужа. В первую же ночь поделил с братом, совершил богопротивное соитие и не единожды. Оставалось благодарить Господа, что не избил, другого насилия в избытке.

И он даже не пытался проявить капельку нежности! Ему было все равно, в глазах — только похоть.

Стефания разрыдалась. Ей вновь хотелось умереть, здесь и сейчас. Виконтессу измазали в позоре, сознавая, она никогда не отважится рассказать о нем.

Нет, ни за что на свете Стефания добровольно не ляжет с мужчиной! Увы, Стефания понимала, им с мужем предстоит еще много ночей. Придется вновь лежать, считать, чтобы отвлечься, и молить Бога, чтобы виконт быстрее закончил. И, самое главное, не привел брата. Судя по всему, Ноэль не мог исполнять супружеский долг без Сигмурта.