Вскочила и опрометью, путаясь в юбках, кинулась к двери. Корсет в качестве трофея оставила врагу. Разумеется, никто просто так отпускать не собирался, раздосадованные мужчины кинулись в погоню, эмоционально расписывая позы «Кама Сутры», которым собирались обучить.

Забег вышел недолгим и бесславно закончился в железных объятиях одного из разозленных мужчин. На память о себе он оставил синяк.

Охнув, рухнула на пол.

Щека пульсировала болью, тошнило.

Меня пнули в бок, грубо подняли за ноги и закинули на ближайший стол. Однако насладиться триумфом не успели.

— Канери! – послышался спокойный властный голос.

Изрыгавшие проклятия насильники притихли и, не сговариваясь, обернулись к двери. Я, разумеется, тоже во все глаза уставилась на вошедшего мужчину. По сравнению с шестеркой приятелей он казался хлюпиком, зато при мече. Значит, дворянин. Об этом свидетельствовала посадка головы, прямой твердый взгляд и одежда – явно не обноски с чужого плеча.

Сероглазый блондин в гробовой тишине шагнул в трактир.

Как по команде, несостоявшиеся насильники выстроились в полукольцо, отрезав негаданному защитнику пути к отступлению. Один услужливо захлопнул дверь и подпер ее плечом.

Казалось, блондин совсем не боялся. Стоял и чуть заметно усмехался. Меч оставался в ножнах. Дурак, они накинутся всей толпой и изобьют!

Оправив одежду вскочила. Мужчины временно потеряли ко мне интерес, нашли новую жертву.

Нужно помочь блондину. Но как? Скамейку не подниму, ложкой не повоюешь, а сковородки далеко, на кухне, куда меня никто не пустит.

И хозяин, подлец, сбежал.

Странно, конечно. Стоял, спокойно наблюдал, а тут вдруг испугался драки. Вряд ли шестеро против одного разнесут трактир в щепки, хозяин ничем не рисковал, да и сам кого угодно одним ударом уложит. Выходит, существует нечто, о чем я не знаю, и блондин не так прост.

— Вы хорошо подумали? – ухо резанула подзабытая за сутки родная речь.

Заморгала и протерла глаза. Послышалось? Минуту назад блондин изъяснялся на местном наречии и тут вдруг специально для меня перешел на русский.

— Проваливай! – окончательно разрушил картину мирозданий ответ одного из верзил.

Я понимала каждое слово!

Заморгала, пытаясь совместить несовместимое. То ничего не понимаю, то слышу ясно, без акцента родной русский.

Развить тему не успела: в трактире началась заварушка. Любители бесплатных развлечений не стали ждать, пока дворянин трусливо сбежит, и навалились на него всем скопом. Так нападает уличная шпана – стаей, со сжатыми в руках ножами, обрезками труб, только в данном случае их заменяли скамьи. Мужчины легко, словно досочки, оторвали парочку от пола сомнительной чистоты и закинули на плечо.

Ой, что сейчас начнется!

Съежилась, зажмурилась, когда одна из скамеек обрушилась на блондина. Одновременно с ней блеснуло лезвие ножа. Только вопреки логике ни один удар не достиг цели, наоборот, сила нападавших словно обратилась против них.

Знаете, по телевизору или в кинотеатре часто смотришь фильмы о супергероях, в которых врагов отшвыривает на десяток метров сильнейшая воздушная волна. Тут произошло примерно то же. Блондин выставил руку, словно защищаясь, и скамья, вертясь, сбила с ног нападавших. Тот, который пытался пырнуть ножом, упал на колени, завыл. Приглядевшись, заметила кровь на рубашке. Порезался собственным оружием? Вон оно, отлетело под стол.

Проворно, с каким-то странным азартом, бешенным адреналином, плескавшимся в крови, метнулась к ножу и сжала в кулаке. Ноги и руки дрожали, я дышала, как загнанная лошадь. По-звериному озираясь, осторожно попятилась, стараясь не выпускать из поля зрения несостоявшихся насильников. Но им, похоже, было не до меня. Фокуса со скамейкой хватило, чтобы верзилы трусливо сбежали через окна. Платить за еду, разумеется, не стали, но вот ни капельки не жалко хозяина, так ему и надо, соучастнику.

Я так и стояла на полусогнутых, сжимая нож, на поверку оказавшийся лезвием, обмотанным чем-то, вроде лыка. Кажется, заточен с двух сторон. Значит, используется только как оружие. Прячется в рукаве и в нужный момент пускается в дело.

Блондин поправил перевязь с мечом и направился ко мне. Теперь смогла лучше его рассмотреть, как лицо, так и покрой одежды. Она действительно оказалась иной, нежели у местной публики. Нормально: городская и деревенская мода. Если тут шнуровка – там пуговицы, такие мелкие, что замучаешься застегивать. На жилете. А вот рубашка, наоборот, на завязках под горлом. Никакого воротника-стоечки, даже рюшей. Штаны больше напоминают бриджи для верховой езды, только не так облегают ноги и из грубой ткани. На ней – толстый слой пыли. Такой же на сапогах с внушительными шпорами. Сверху нечто среднее между курткой и сюртуком, короткое, до середины бедра, с накладными карманами.  Словом, мешанина разных эпох.

Мужчина двигался медленно, осторожно, словно опасался, пырну. Прав, между прочим. И я тоже не знаю, какие у него намерения. Вроде, защищал, но в сказках подобные типы иногда оказываются работорговцами.

— Положи нож, — просьба прозвучала все та том же чистом русском языке.

Поколебавшись, разжала пальцы. Лезвие, звякнув, упало под ноги.