Но опасения Эллины оказались напрасны: господин Нардег привёз её в один из богатых кварталов Сатии.

Экипаж остановился возле каменного трёхэтажного особняка, и спутник гоэты поспешил освободить её от повязки.

Первым делом Эллина осмотрелась, убедившись в правдивости своих первоначальных предположений. Подобный особняк мог позволить себе только представитель первого сословия, либо очень влиятельный выходец из второго.

Господин Нардег помог гоэте сойти на мостовую, забрал с сиденья её сумку и расплатился с извозчиком.

На дребезжание дверного колокольчика вышел слуга, придержал перед ними дверь и принял у хозяина сумку гоэты.

— Приготовь госпоже Эллине комнату. Она ни в чём не должна нуждаться. В разумных пределах, разумеется.

Господин Нардег наконец-то снял перчатки. На пальце блеснуло перевёрнутое то ли камнем, то ли печаткой вниз кольцо. Гоэта не успела его рассмотреть.

— Полагаю, мне надлежит величать вас «благородным сеньором»?

Эллина отдала пальто и шляпку слуге и машинально взглянула на свои ботинки: не запачкались ли? Не хотелось испортить паркет и ковры уличной грязью. К счастью, в прихожей нашёлся коврик, о который можно было обтереть подошвы.

— Как вам будет угодно, я не настаиваю, — пожал плечами заказчик. – Полагаю, сегодня же вы сможете начать установку заклинаний. Ужин – ровно в восемь. Я не буду делать секрета из вашей профессии, но упомяну лишь о первой части вашей работы. Вторую вы должны проделать в тайне.

Гоэта кивнула и проследовала за подоспевшей служанкой наверх, в приготовленную для неё комнату. Она оказалась небольшой, с минимумом необходимой мебели, но ничуть не уступала спальне Эллины в собственном доме. Более того, многих вещей у неё не было, к примеру, этого большого напольного зеркала.

Исследовав своё временное пристанище, Эллина занялась делом: открыла сумку и извлекла из неё книгу с записями (к сожалению, сложные заклинания гоэта на память не знала) и волшебную палочку – обыкновенный кусок дерева со вставками металла для непосвящённых и простенький артефакт-усилитель для прочих. Её она купила четыре года назад, убедившись, что без палочки охранные чары выходят непрочными – опять-таки сказывается полная неразвитость дара. Заработки сразу же ощутимо выросли, а конкурентов стало меньше.

Особняк был большой, а требовалось замкнуть контуры на всех оконных и дверных проёмах, скрепив их точно выведенным охранным заклинанием, наложенным на начертанный рукою гоэта в неприметном месте специальный знак.

До ужина Эллина успела обойти только половину первого этажа, стараясь игнорировать настороженные взгляды прислуги. Но, видимо, те получили чёткие указания от хозяина не препятствовать работе гоэты.

Перед ужином Эллина зашла на кухню, проверить еду на наличие яда.

Кухарка, разумеется, была против, устроив бурное выяснение отношений с гоэтой, посмевшей усомниться в качестве еды. Но Эллина к такому привыкла, поэтому половину пропустила мимо ушей, на другую половину ответила в том же тоне, пригрозив пожаловаться хозяину дома, что та препятствует работе гоэты.

Женщина сразу стушевалась, насупилась и набросилась с руганью на помощницу.

Хрустальный амулет показал, что еда безопасна: ни разу не зазвенел, не потемнел.

Что ж, яд можно подсыпать и после.

Поднявшись к себе, Эллина наскоро подкрасилась, заново причесалась и спустилась в столовую, гадая, кого там увидит.

За столом сидели четверо: двое мужчин и две женщины, одна – в возрасте.

Господин Нардег переоделся, но ничем, кроме кольца, пока не выдавал своего происхождения. Да и кольцо – тоже не показатель дворянства, особенно, если не рассмотреть, есть ли печатка. Перстни носят не только аристократы, но и судебные, чиновники, маги, наконец. Но, несомненно, кто бы он ни был, этот человек уважаемее и богаче гоэты, намного богаче.