Вторая часть дилогии «Нити некромантии». Целиком текст можно купить на Призрачных мирах.

Рената Балош успешно защитила кандидатскую, планирует свадьбу с Эрно и устраивается на работу. Но идиллии не вышло. И будущий свёкор против женитьбы сына, и работа совсем не та, о которой мечтала, и с кандидатом в женихи одни вопросы. Да и просто выжить бы.

 

Глава 1.

 

«Подожди немного, дела».

Быстро отослала первую весточку живому Эрно и взглянула на плиту. Чайник всё не желал закипать.

С беспокойством посматривала на дверь в небольшую прихожую. Отсюда спальни Иствана не видно, но хотя бы замечу, если вздумает сбежать. Увы, с некроманта станется.

Банку со сбором для укрепления сил поставила рядом, на разделочный стол, а на обеденном собирала солнечные зайчики бутыль самогона. Мутный осадок напоминал снег.

На сердце тоже лежал груз, который не позволил уйти с Эрно. Любимый не понял, а я не смогла бросить Иствана одного.

Вернувшись, некромант первым делом потянулся к спиртному. Пробовала возражать, говорила, нельзя раненым пить – не слушал. Когда Кристоф с Эрно – любимый с видимой неохотой – ушли в Башню духов, Истван и вовсе замкнулся в себе, даже не дал подновить обезболивающее заклинание. Он жаждал, чтобы я тоже испарилась, увязалась вслед за воскресшим возлюбленным. И от поцелуя у Часовни духов увернулся, да как – чуть ли не по лицу ударил, отмахиваясь. А потом скрежетал зубами от боли: сломанное запястье дало о себе знать. Терпел молча, буравил звериным взглядом.

Я ведь в порыве чувств, искренне… Потом уже поняла: этот поцелуй как ножом по горлу.

Пришла ответная весточка от Эрно: «Очень жду. Приходи скорей!»

Вздохнула и подумала, что со «скорей»с «скорей» выйдут проблемы. Нельзя веселиться, когда создатель твоего счастья лежит раненный в одиночестве. Этот даже врача не позовёт. Ничего, подожду. Теперь, когда всё позади, полчаса роли не играют, всё равно никто больше Эрно не отнимет.

Чайник, наконец, закипел.

— Истван, я сейчас чай принесу! — крикнула в комнату.

В ответ – тишина.

Прислушалась: никого движения.

Ему плохо? Ну да, Рената, глупый вопрос. Конечно, плохо. Весь выложился, устал, да ещё ради чего – воскрешения соперника! Тут и телесные, и душевные раны лечить надо.  Но не самогоном же!

Ошпарила заварник и кинула туда четыре ложки. Подумав, добавила ещё и немного успокоительного чая. Иствана, по-моему, им нужно вёдрами поить. Только-только из одной передряги выкарабкался, в другую угодил.  И лич этот… Угробит себя, Истван, если не перестанет выкладываться до минусовых значений! Даже ради девушки не надо. То есть ради меня.

О проблеме чужой неразделённой любви старалась не думать, только как сдержать глупую счастливую улыбку при некроманте? Он ведь знает, к кому я побегу, когда закончу с ранами.

Нет, сначала к Кристофу. Именно с ним и поговорю: из Иствана слова клещами не вытащишь. Хочу знать, что они сотворили в Часовне духов, как ожил Эрно. Это же невозможно, никакой маг не сумеет ввиду срока давности.

Некромант всю дорогу отнекивался, не болит, мол, ничего, потом и вовсе огрызался. Эрно, не выдержав, сделал замечание, так Истван его осадил: «Заткнись, пища преобразователя! Ты мне по гроб новой жизни должен, чтоб тебя ырка ещё раз прибрал!» И всё это зло, глядя в сторону.

Думала, подерутся, даже Кристоф руку Эрно сжал: не делай глупостей, но обошлось. Истван замолк, не смотрел ни на кого, будто умер.

Поднялась к себе за аптечкой и, вернувшись в квартиру Иствана, постучалась в закрытую дверь спальни. Обычно некромант её не затворял, только в случае бешенства и обиды. Не дождавшись ответа, вошла и застала чудную картину: встрёпанного некроманта, сидящего на подоконнике. Стакан стоял рядом. Пустой.

— Уходи! — не оборачиваясь, глухо попросил Истван. – Само заживёт.

Ну уж нет! Вдруг там и вовсе целитель нужен?

Решительно подошла и поставила аптечку рядом со стаканом.

Некромант не пошевелился.  Обиделся, крепко обиделся. Вздохнув, положила руку ему на плечо – скинул.

— Истван, ты…

— Ну чего тебе надо, Балош? – взвыл Истван и, неожиданно резко обернувшись, до боли стиснул руки.  – Суда мало, того, что меня из-за тебя со службы выпрут, тоже. Уже поглумилась, на костях попрыгала – довольно! Я ведь даже это, — он отпустил и указал на забинтованное запястье, — простил, как собачонка, к Часовне духов поплёлся.

— Как собачонка, Рената! – с разрывающей сердце болью повторил некромант, а у самого глаза бешенные. Он сейчас ненавидел меня за свою слабость. – Думал, другая, но все бабы на одну душонку. Поэтому лучше иди, пока ничего не наговорил. Жаловаться ведь потом побежишь: ударил, оскорбил. И в Службу государственного контроля отпишешься, какая сволочь Истван Кирай, пора его в приграничье сослать, пусть горный воздух понюхает и сдохнет. Жалко ведь, что такой живучий, Рената? Как хорошо: любимого воскресил, сам в могилу лёг. Ты бы даже слезинку смахнула, цветочки принесла. А я не сдох, не сдох, Рената! – игнорируя боль, некромант ухватил за руки и сильно встряхнул.  Голос срывался на крик. – Извини, плохо старался!

После отпустил и со всего размаху скинул стакан на пол. Тот, жалобно звеня, разлетелся на крупные осколки.

Горечь чужой обиды жалила стилетами.

По щекам некроманта ходили желваки, кадык подёргивался, а пальцы судорожно сжимались. Пару раз правая рука дрогнула, будто Истван хотел попотчевать заклинанием.

Радость померкла. События ближайшего будущего виделись с пугающей ясностью. Я помнила, каких трудов стоило вытащить некроманта из прежней раковины, заставить вновь замечать меня, а не делать вид, будто перед ним пустое место. Теперь же Истван наверняка станет тем, кем предстал передо мной в самом начале практики: злобным и скрытным бирюком. А ведь он умеет быть другим, пусть и не идеально воспитанным, но нормальным. Надо поговорить с Джено. Они с Истваном друзья, пусть хотя бы не даст спиться.

И за себя обидно. Не тварь же, ничего не обещала… А если б я цветы выбрасывала, лучше, что ли? У человека душевный порыв, извиняться пришёл, а ему по морде?

Ох, сложно! И на душе муторно. Может, Эрно что посоветует. Он дворянин, их учат решать подобные ситуации. Да и нравом Эрно спокойнее, рассудительнее.

— Я должна посмотреть, Истван, — ответила спокойно, как говорят с больными. Эмоций в комнате достаточно, нужно сдержаться. – Сейчас посмотрю, наложу заклинания, напою чаем и уйду.

— Тебя уже заждались, — едко заметил некромант.

Не поведусь. Пусть говорит, ему можно.

Истван до сих пор не переоделся, так и стоял в лохмотьях. От палёных волос пахло гарью. Лицо умыл кое-как, только сажу по коже размазал.

— Где у тебя чистая одежда?

В шкафу, наверное, только рыться без разрешения не хочу: с Иствана станется руки оторвать. В буквальном смысле. К сожалению, работа с мёртвой материей наносит ущерб психике. Без должной разгрузки появляются разного рода расстройства.

Некромант даже не пошевелился, в итоге пришлось самой искать, где у него бельё, штаны и рубашки.

Неуютно-то как! Одно дело, Вилма, другое – я. Можно сказать, в самом интимном роюсь, но Иствана надо переодеть, уложить в постель, подать чай. За лекарем сама схожу, пусть зайдёт после Кристофа. Интендант-то героя не изображал, от помощи не отказывался.

— Вон! – зло прошипел над ухом некромант и, чуть не порвав, выдрал рубашку из рук. Умудрился ведь бесшумно подкрасться! – Теперь есть, куда идти. И сюда носа не суй, только по делам жизни и смерти.

Истван ухватил за плечи и развернул к двери.

— Перевязка, — упрямо повторила я и оградила себя щитом, чтобы всякие не могли придать ускорение.

Некромант выругался и попробовал разрушить защиту. На лбу тут же выступил пот, кожа посерела, а лицо исказила болезненная гримаса.

— Дурак! – всплеснула руками я и, развеяв чары, с трудом смогла удержать покачнувшегося Иствана. – Как есть, дурак!

— Так, — теперь говорила как с маленьким ребёнком, — сейчас провожу до ванной, и я аккуратно раздену. Потом принесу халат и чистую одежду. Ты сам стоять сможешь?

— Смогу, если в сознании, — по виду некроманта я бы так не сказала. – Нечего заставлять твоего ревновать.

— Истван! – кровь прилила к щекам.

Нет, какому извращенцу в голову придёт, будто помощь раненому – измена? Голый не голый, мне сейчас неважно, лишь бы заражения не случилось, выздоровел и резерв восстановил.

Раздевать пришлось на постели: Истван плохо держался на ногах.

Остатки одежды снимала чуть ли не пинцетом. Сам некромант бы точно не справился. Спасибо подновлённому обезболивающему заклинанию, без него бы Истван зубы до дёсен сточил.

Взгляду предстала страшная картина: ожоги, раны, вздувшиеся кровавые пузыри. Как только Истван до дома верхом доехал? Сам забрался, сам слез, входные охранные чары снял.

— Берегини! – в ужасе выдохнула, взирая на всё это «великолепие».

Я бы волком выла – он терпел, пока не наложила обезболивающее.

— Я не умертвие, в обморок грохаться рано, — некромант сграбастал чистую одежду и побрёл к ванной.

На спине красовался характерный след, так называемый магический ожог – белесая молния. Тут же багрянец ссадин и голубизна синяков.

Каждый шаг Иствана отдавался болью в сердце.

И ведь ясно показал: не трогай, не помогай.

— Ты хуже, чем умертвие, ты…

Встала, чтобы помочь, но ни договорить, ни поддержать мне не позволили: Истван – откуда только силы взялись? – выставил за дверь и запретил себя лечить.

— Чтобы не прикасалась! — мрачно добавил он. – Никогда. И ни чаю, ни котлеток, ни коврижек! То, что по диссертации писал, через Джено отдам.

Дверь в квартиру Иствана захлопнулась. Вроде, стука падающего тела – некромант слаб, легко в обморок от упадка физических и магических сил грохнется – не слышала, хотя он мог чары наложить.

Обеспокоенная, забарабанила в дверь. Некромант и не думал открывать. Я умоляла, просила – бесполезно. А ведь он раненый, без сил, ему помочь надо… Ладно, заберусь через окно, не в первый раз. Если точнее – во второй.

Пробираясь сквозь кустарник, не раз порадовалась, что в штанах. Ещё бы лёгкие прикупить, а то сопрела! Но во всём свои плюсы: шиповник не царапал.

Палисадник у Иствана некромантский – настоящий бурелом! Хоть бы кусты подрезал! Хотя, Истван – бирюк, чем меньше народу донимает, тем лучше.

А рядом сарайчик. Тот самый, где некромант хранил инструменты и дрова.  Мне там милостиво выделили уголок под поленницу, ту самую, которую у Набура заработала. С тех пор, как гном дрова в сарай сложил, и не заглядывала. А, может, надо? Вдруг там полезные для садоводства вещи найдутся?

Угу, держи карман шире! Так Истван тебе и позволил цветник в палисаде развести. Он всё девчачье ненавидит, а отношения у нас сейчас – холоднее льда. Незачем усугублять.

Кое-как добралась до окна и порадовалась тёплым денькам: открыто.

Первый месяц лета… По ягоду бы надо сходить, травы заготовить. Вот вместе с Эрно в лес и наведаемся: одной страшно. И пусть я дипломированный маг, аспирантка, но теоретик же. Мы сильны в защите и бесполезны в нападении, поэтому пусть уж рядом шагает боевик. Я не гордая, на шуточки не обижусь. Да, слабая, так чего ж теперь? Заодно поговорим. И я коснусь Эрно — живого, тёплого. Проведу рукой по волосам, потрогаю чуть колючую от пробивающейся щетины щёку, потянусь к горячим губам. Я так долго об этом мечтала: об обыкновенном поцелуе! Может, полежим на разнотравье, и облака будут проноситься над головой, отбрасывая причудливые тени. Я сплету Эрно венок, а после…

Стоп, сначала Истван. Вилмы нет, никто не придёт помочь, поэтому надо налаживать отношения. Хотя, если честно, догадывалась, сегодня наш последний разговор. Для Иствана признание в любви, особенно женщине, которая открыто предпочла другого, — унижение. И пусть Авалон хмыкает в бороду, опровергая «девичьи домыслы», тут чистая психология.  Мужики только на словах сильные, а как дойдёт до сердечных дел, сразу слабые и ранимые.

Кристоф, следующий мой пациент, — типичный пример мужских «тараканов». После увечья он фактически отрёкся от невесты, только потому, что та якобы не сможет любить урода, а без него сразу станет счастливой. А ведь она приехала, столько вёрст, рискуя жизнью, преодолела ради того, чтобы Кристоф её выгнал. И ведь любил!

Вот и Истван. Он сильно любил Аранку, та оказалась стервой, вертихвосткой, да ещё мамаша её постаралась, унизила мужика по полной программе, вот и залез в раковину, ощетинился колючками.

На окне стояли охранные чары. Знакомые, незаметные обычному взгляду нити слегка окрашивали воздух в зелёный цвет. Ничего, расплетём, на себя настроим.

Иствана не видно. Судя по шуму воды, моется. Вот и хорошо, не помешает.

Провозилась недолго, благо похожие чары стояли на двери. И если в первый день в Верешене я постыдно ошиблась в углах и потоках, теперь с ювелирной точностью сменила вектор и добавила лишнюю цепочку. Замкнувшись на мою энергетику, чары перестали дрожать. Значит, всё правильно, можно залезать.

Взобралась на подоконник и ввалилась в спальню. Истван по-прежнему отсутствовал. Ну да, мыться при таких ранениях тяжело: больно и неудобно, — поэтому долго. Помогла бы, но нельзя. Сгребла остатки одежды и отнесла в мусорной ведро. Забрала из кухни остывший чай, подогрела простеньким заклинанием и поставила возле кровати. Взгляд метнулся по комнате. Прибрать бы надо, но это потом, сначала лечение. Обезболивающее заклинание наложила, теперь перевяжу, напою чаем и с чистой совестью к Кристофу. Остальное лекарь доделает.

Истван не ждал гостей и застыл на пороге в одном полотенце на бёдрах. Предупредив бурю негодования, объяснила, что пришла не издеваться, а спасти ценный кадр для государственной службы. Некромант промолчал, только глянул исподлобья.

— Ладно, — неожиданно спокойно произнёс он, — пять минут на всё. Молча. А после – до свидания, Рената Балош. Сиделка не требуется. Запомни, данное сгоряча слово не трогать с радостью нарушу, стоит только сунуться.

Вздохнула и покачала головой. Не хочет, настаивать бесполезно. Спасибо, хоть разговаривает. После суда и вовсе прятался.

— А хорошо ты устроилась, Балош! – голос Иствана сочился ядовитой усмешкой. – Подстраховалась! Невинные глазки, хорошие манеры, знания аспиранточки, которая в Академию не с помощью нижнего белья поступила. Только вот нутро гнилое. Ты уж не разрушай сказку, выходи замуж за Эрно. Можешь к Тибору подмазаться, чтобы на свадьбе сэкономить. Ты не бойся, я не приду, не испорчу праздник. А то ведь некроманты – существа бешенные, жениху ненароком хребет в трёх местах сломать могут.

Вот и успокоился он, Рената! Да в Истване ненависти на армию Тьмы хватит!

Не стала разубеждать: если уж некромант вбил себе в голову, всё бесполезно. Только напомнила, что он добровольно согласился воскресить Эрно.

Истван скривился и буркнул:

— Лечи уже! А то, ей-ей, Рената, руки чешутся.

Подумал и стыдливо, оттого быстро и  чуть повысив голос, добавил:

— О цветах забудь. Ничего не было, Рената!

Истван сел на кровать и замер. С опаской приблизилась к нему. Некромант не двигался и смотрел в одну точку. Даже не дёрнулся, когда дотронулась до самого серьёзного ожога.

Перевязывала и искоса посматривала. Отрешённое выражение не сходило с лица Иствана. Он не отвечал на вопросы, не реагировал на движения – словом, старательно демонстрировал, будто меня не существует. Агрессия ушла, на её место пришло безразличие. Когда закончила, Истван сухо поблагодарил и указал на дверь.

— Чай я в состоянии выпить сам. Всего хорошего, Рената.

Ничего не оставалось, как подчиниться.

С тяжёлым сердцем поднялась к себе и переоделась: я ведь до сих пор щеголяла в потрёпанном походном наряде, покрытом пылью и каменной крошкой. Надо было, конечно, раньше: нехорошо к больному в невесть чём соваться, ещё заражением крови награжу, но, честно, внешний вид не интересовал вовсе. Теперь же вдруг выяснилось, что и волосы – воронье гнездо, и сама – краше в гроб кладут.

Пока приводила себя в порядок, думала об Истване. В итоге пришла к выводу, что ни в чём не виновата. В конце концов, не жрец и не сиделка. Найдётся, кому больному подушку поправить. Вот помирятся Вилма с Истваном, и станет некроманту плевать на тебя с высокой колокольни. Хотя ему всегда было плевать.

Рефлексии затягивали, поэтому отвлеклась на записи для диссертации.

Часовня духов – занятное место, я бы даже сказала, уникальное. И идеально подходило к теме диссертации. Пожалела, что вместо душеспасительных разговоров не расспросила Иствана о ритуале. Глядишь, целую главу написала бы с практическими выкладками, схемами. И гордо сообщила бы комиссии на защите: мол, моя идея.

Ладно, оставался Кристоф. Он-то поговорить не откажется, за чашечкой чая с мёдом всё обсудим. С интендантом у нас сложились доверительные отношения, а ведь совсем недавно Кристоф меня задабривал, опасаясь, что раскрою его маленькую тайну, а я подозревала интенданта в убийствах. Теперь же мы поделились секретами и, можно сказать, подружились.

Повертела в пальцах записную книжку Эрно и решила захватить, вернуть владельцу. Интересно, как прошла первая встреча с магами? Предыдущая, в облике духа, показала: Эрно любили и помнили. Тибор, наверное, на радостях расплакался: наставник ведь вернулся. Наконец-то похоронит в душе смутное чувство вины. Хотя прав Эрно, что мог поделать мальчишка-практикант, даже если б оказался тогда рядом? Два трупа и только.

Нет, хорошо, что меня там нет. Не стоит мешать мужчинам, пусть поплачут. При женщине-то стыдно, а ведь так хочется. После наверняка в «Три рыбы» завалятся и прокутят до утра.

Наконец, собралась, прихватила рабочий блокнот и поспешила к Кристофу.

Верешен бурлил. Ещё бы, такого события не случалось в тихом провинциальном городке с момента его основания. Шутка ли – покойник воскрес! Общество раскололось на два лагеря. Одни считали, мертвяка надлежит извести, чтобы не принёс какую-нибудь беду, например, не начал есть детей. Другие радовались и умильно утирали слёзы платочком. Как можно, такой парень, а вы его вилами! Вас бы самих, окаянных! В итоге сошлись на том, что в городе некромант имеется, пусть и разбирается. Случись чего, с него и спрос.

Я, увы, тоже вызывала интерес, как непосредственный свидетель чудесного воскрешения. Нет, верешенцы не подозревали, куда и зачем мы ездили, зато видели, как возвращались. Представляю, чем бы обернулась практика, если б прознали, что случилось на самом деле! Пришлось бы срочно собирать вещи и переезжать в тот же Нийск и отправить слёзное письмо ректору с просьбой сменить место написания диссертации.  Оживший мертвец – это плохо, а девица, заказавшая воскрешение мертвеца – лич. В народном сознании я бы превратилась в существо, подлежавшее уничтожению.

Так или иначе, полакомиться свежим хлебом не дали. Сглотнув вязкую слюну, с тоской прошла мимо лавки при пекарне. Обойдусь без рушников – местной выпечки с ягодами и орехами. Надеюсь, в Башне духов найдётся еда: во рту маковой росинки с утра нет.

До лавки бакалейщика добралась крупной рысцой, на знакомой тропинке сбавила шаг.

Вот и Башня духов.

Помахала Винсу. Тот, тяжко вздыхая, возился с чем-то на ступеньках. Приглядевшись, поняла: амулеты. Видимо, проверяет уровень заряда. Что ж, достойное занятие для практиканта, лучше, нежели полы драить. Серьёзнее ведь ничего не доверишь: второй курс. Тут хоть боевой маг, хоть целитель, к делу без пригляда подпускать нельзя. Время переполошное, у всех свои заботы, некогда с малышнёй возиться. Хотя, скажи Винсу, что он юнец… С улыбкой вспомнила, как парень пытался за мной ухаживать. Он-то себя считает взрослым, но на самом деле – ребёнок. Будто себя в возрасте Винса не помню! Первая любовь, первая свобода общения полов, ощущение, будто всё знаешь и умеешь.

Свернула к дому интенданта и задумалась: стучать или нет? В итоге послала весточку с вопросом, можно ли войти.  Ответ пришёл быстро и в виде распахнутой двери. Полуодетый Кристоф стоял на пороге, опираясь на самодельный костыль. За его спиной недовольно бурчал лекарь, но интендант не слушал, досадливо отмахивался.

— Заходите, Рената! — Кристоф неуклюже посторонился, пропуская в дом. – Могли бы не тратить силы, дверь открыта.

— Я решила предупредить о визите. Не хотела зря беспокоить.

Скользнув взглядом по интенданту, недовольно покачала головой. Пожалуй, я солидарна с лекарем: постельный режим и точка!

— Чаю хотите? – Кристоф старательно не замечал моего недовольного сопения и всячески старался показать, что бодр и здоров. Мужчины! – С медком.

— Хлеба взять можно? – не удержавшись, поддалась на провокацию.

И мёду бы, он у Кристофа вкусный. Ещё бы, с собственной пасеки!

— Можно. Вы голодная, наверное… — интендант замялся, будто раздумывал, говорить или нет. – Я ведь вниз до вашей весточки спустился. Тоже, знаете ли… — И неловко замолк.

Понятно, покормить.

— Конечно! – улыбнулась я. – Ложитесь, отдыхайте, сейчас всё приготовлю. Вместе поедим, поговорим. А вы, — обернулась к лекарю, всё ещё хранившему сумрачный вид, — к Иствану Кираю не заглянете? Плохо ему.

— Да-а, — посерьёзнев, протянул Кристоф, — основной удар он принял, я только страховал. И то, видите, увечный, — интендант усмехнулся и потряс костылём.

Покачала головой, велела не геройствовать и отправила наверх. Проследила, как лекарь помогает Кристофу подняться по лестнице, и пошла кашеварить.

Кухня интенданта разительно отличалась о того беспорядка, в котором погрязла квартира Иствана. Безусловно, некромант убирался, но обычно у него на это не хватало ни сил, ни желания.  Кристоф же содержал дом так, что иная хозяйка позавидует.

В леднике обнаружила курицу и, недолго думая, сварила бульон. Покрошила в него овощи – вот и супчик, наваристый, густой.

В самый разгар готовки на кухню заглянул лекарь. Мужчина мял в пальцах ремень сумки и выжидающе посматривал на меня. Не выдержав, спросила в чём дело. Оказалось, нужно послать весточку Золтану – целителю из Нийска.

— Мне магическое не вылечить, — развёл руками лекарь. – А у господина Кирая всё наверняка такое. Я тут расспросил, долбануло изрядно.

— Так вы в Башню зайдите, к Авалону, он всё сделает.

Не понимала, отчего с подобными просьбами обращались ко мне. У меня тут пенка, а он – весточка!

— И оплатит тоже, — добавила я, догадавшись, в чём действительно проблема. – Господа маги потом с целителем рассчитаются.

— Это хорошо, — просиял лекарь, — а то господин Кирай нравом крут, боязно денег просить.

Надеюсь, хотя бы лечить не страшно.

Намёки лекаря лишь усилили любопытство, и, устроившись с тарелкой супа и краюшкой хлеба подле кровати Кристофа, замучила бедолагу вопросами. Тот обещал всё рассказать, вот только поест.

Аппетит у интенданта оказался волчий, но это радовало: Кристоф быстрее пойдёт на поправку. Но вот, отложив тарелку и промокнув губы салфеткой, интендант изъявил желание восполнить пробелы в моих знаниях. Глаза замаслились, лицо стало чуть одутловатым от еды. Ничего, сообщит краткую версию событий, и лично подоткну Кристофу одеяло. Странно, когда приехала, и подумать не могла, что у нас сложатся хорошие отношения.

— Да ничего такого не произошло, Рената, — видя, что я сгораю от нетерпения, издалека начал Кристоф. – Как и говорил Эрно. Хороший он парень, даром дворянин. Такому доверишь спину. До поговорили они с Истваном, конечно. Коротко, по делу. Как именно привязать, как взрывать. Бесы вокруг кружились, Истван отгонял. Души разные и ещё чего-то. Меня-то за порог выгнали, а Истван у самого провала копошился. Я в некромантии мало что понимаю, только ловушки распознал. Ну, знаете, ловчую сеть для душ, чтобы не сбежали. Истван всё этой паутиной оплёл, потом со слоями тонкой материи работал, кажется, направления менял. Занятное зрелище! Воздух искрится, шипит, норовит спалить…

Судя по восхищению интенданта, некромант превзошёл самого себя. Или не превзошёл? Истван ведь умелый, сильный маг, даром что попал в захолустье на государственную службу. Ему бы преподавать!

— А Эрно? – едва не опрокинув тарелку, всем корпусом подалась вперёд.

— А Эрно – вот он, я! — раздался весёлый голос с порога.

Обернулась и увидела любимого. Тот лучисто улыбался и, сам того не замечая, постоянно щупал себя: то лицо, то руки, то бока. Уже переоделся, помылся.

Ой, на щеке порез. Эрно брился?! Ну да, отвык же.

Улыбка расползлась по лицу. Позабыв обо всём, вскочила и бросилась к любимому. Тарелка упала и жалобно зазвенела. Ой, раскололась! Ничего, куплю новую. Эрно рассмеялся, раскрыл объятия и, поймав, закружил.  Завизжав – не от страха, а от переполнявших чувств, — сжала любимое лицо в ладонях и расплакалась. Живой. Родной. Тёплый. Близкий. Макошь, Белбог, какая ж я счастливая!

Мы просто смотрели друг на друга и молчали. Я обнимала его, Эрно обнимал меня. И ничего больше не существовало: ни времени, ни пространства. Только мы.

— Вы целуйтесь, я не смотрю, — закашлял Кристоф, вторгаясь в нашу идиллию. – А лучше смело устраивайтесь в гостиной. Эрно, хотите, поживите у меня. Или переберётесь в гостиницу?

— Если разрешите, — поверх моего плеча ответила воскресшая мечта и провела рукой по волосам – так ласково, нежно. – Не хочу никого обременять.

— Что вы! – возмущённо засопел интендант. – Мы же не чужие, разве мне для товарища угла жалко? И вино из погреба берите, отпразднуйте. Хотите, закажите чего-нибудь в «Трёх рыбах», пусть на меня запишут.

— Я сам могу… — начал Эрно, но Кристоф возмущённо оборвал.

— Даже не думайте! Вам ещё жизнь налаживать, бумажки собирать, незачем бытовыми мелочами заморачиваться. Считайте, я вам на день рождения подарил.

— Да, ещё ведь родным писать, дворянство восстанавливать, поместье, — помрачнел Эрно.

Увы, воскрешение – это не только радость, но и куча проблем.

 

*          *          *

 

Диссертация двигалась ни шатко, ни валко, но материал множился, допишу как-нибудь. В бытность духом Эрно очень помог. И Истван тоже. Без его графиков диссертация много бы потеряла.

Завтра свадьба Тибора, на которую пойду вместе с Эрно. Волнительно! Вдобавок я подружка невесты. Вертелась, как белка в колесе, разрывалась между Джеммой и Эрно. Как только с ума не сошла или не погрузилась в летаргический сон от усталости? Свадьба, пусть и самая скромная, чрезвычайно утомительная, а когда ты помогаешь невесте всё организовывать, — вдвойне.

Как могла, помогала любимому адаптироваться к миру живых, читала подборки газет, рассказывала о том, что творится в королевстве, какие сейчас цены, сколько платят, чему учат. Шестнадцать лет отсутствия не шутки, за это время столько всего изменилось! Повезло, что Эрно держал «якорь» — записная книжка, благодаря чему любимый слышал обрывки разговоров. Подвал, безусловно, место не проходное, но маги иногда захаживали. А уж практиканты, те в обязательном порядке. Трудотерапию никто не отменял. Студенты – народ словоохотливый, Эрно же любопытный, вот и наматывал на ус чужую трепотню.

Авалон составил и отослал наверх прошение о восстановлении Эрно Триглава на государственной службе. Главный маг башни не сомневался, власти не откажут, потому как Верешен – место непопулярное, в такую глухомань мало кто по доброй воле поедет, только по распределению. А проблем хватало: и нечисть, и оборотни, и духи, и лич. Во времена Эрно и вовсе было не продохнуть, сейчас, конечно, спокойнее.

По моим подсчётам, ответ из министерства придёт завтра, особой почтой. А вот когда ждать письма от поверенного Триглавов, если ждать вообще, неизвестно.

Сообщил ли Эрно о себе родным, любимый не рассказывал. Кажется, он наводил справки о семье, но к чему они привели, не знаю. Пока же мы собирали свидетельства, которые бы пригодились в суде. Положим, если родители Эрно живы, они сумеют распознать, их ли сын перед ними, а если нет, наследники в лепёшку расшибутся, лишь бы не отдавать земли и деньги.

В связи с новой старой работой Эрно требовались амулеты – элементарные правила безопасности. На новые денег не было, поэтому откопали в недрах Башни те, которые брали маги в длительные разъезды. Одежду тоже пришлось взять с чужого плеча, точнее, у Миклоса: они с Эрно примерно одной комплекции.

Памятуя о гадком поступке вихрастого боевого мага, идти к нему не хотелось, но, пересилив неприязнь, всё же пошла. У меня и вовсе жалования нет, живу на стипендию и то, что посылают родные. Изредка перебиваюсь случайными заработками, хотя, по закону, права на это не имею.

Миклос встретил настороженным взглядом. Он уже более-менее оправился после поединка с Истваном, хотя ещё и не ездил на патрулирование. Авалон не хотел рисковать и пускать ослабшего мага бороться с нечистью. Брюнет исхудал, растерял часть харизмы и выглядел помятым. Передвигался осторожно, стараясь держаться ближе к стеночке. И смотрел исподлобья, будто ожидал подвоха или нового вызова на дуэль.

— Добрый день! – вежливо поздоровалась и протянула гостинец: пирожки. Нельзя же к человеку с пустыми руками?  – Это тебе. Можно пройти?

— Ты со мной разговариваешь? – удивился Миклос и недоверчиво покосился на свёрток. – Там яд?

— Миклос! – возмутилась я.

Между прочим, сама пекла, старалась, а он тут носом водит! Кристоф, например, с удовольствием умял, в комплиментах хозяйке рассыпался. Эрно и вовсе руки поцеловал, смутил до румянца.

— Что – Миклос? – мрачно пробурчал маг. – Я же мерзавец, а ты с подарками.

— Хорошо, — пожала плечами и протиснулась мимо Миклоса в прихожую, — не желаешь мириться, не надо. Я ничего не забыла, просто на волне счастья…

Как можно жить в таком хлеву?! Где же Вилма, почему не приберётся? И Миклос тоже неухоженный, заброшенный. Или после позора и публичной моральной порки за клевету (и солидного штрафа) голубки рассорились?

Грязные носки, кастрюли с засохшей едой, бутылки… Куртка в бурых пятнах. А ещё запах! Неплохо бы проветрить.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Миклос и, наконец, забрал пирожки. – Я осознал, понял… Словом… Зачем пришла?

Чаю не предложил. Собственно, и не согласилась бы. Попытка изнасилования и оговор не скоро забудутся. А общаться, общаться всё равно придётся, только ни о каком доверии речи быть не может. Изложила суть просьбы и через пять минут уже вышла с одеждой для Эрно. Показалось, или Миклос не желал, чтобы я задержалась?

Выкинула мага из головы и задалась вопросом: где зарядить амулеты? До новолунья ждать долго, да и опасно: мало ли раньше понадобятся? Работа боевого мага связана с постоянным риском для жизни. На память пришла только Часовня духов. В этом аномальном месте заряжались даже камни и очень быстро. И вот теперь любимый сидел у гранитной гряды, на которой высилась Часовня духов, а я бессовестно бездельничала. Сидела на берегу и смотрела на поле маков. Сейчас, в багрянце заката, казалось, будто оно пылает.

Босые ноги лизала вода. Я уже успела окунуться и ждала Эрно, который отправился заряжать амулеты.

— Эй, ты скоро? – нетерпеливо позвала любимого.

Ну сколько можно возиться? Я ведь проверяла, артефакты за считанные минуты подпитываются.  У Эрно, положим, разряженные под ноль, но всё равно долго.

Глаза невольно скользнули по гребню гряды. Некогда примерно с этого места я увидела Часовню духов, но сейчас приглушение работало, как надо. Складывалось впечатление, что в тот день нам специально дали её увидеть.

Солнце отражалось в естественном зеркале из слюды и слепило глаза. Приложив к ним ладонь козырьком, встала и попыталась разглядеть Эрно.

Улыбка застыла на лице, как приклеенная. Будто мышцы свело судорогой.

Липкий ужас холодом обдал сердце.

Вот уж не думала, что когда-то вновь увижу высокую иссохшую фигуру в полинявшей университетской мантии!

Мозг обрёл контроль над телом и начал лихорадочно действовать. Рука рванула шнурок с защитным амулетом. Он полыхнул зелёным, сигнализируя об активации. Точно так же отозвались то щекоткой, то теплом остальные обереги. Знала бы, взяла все, а так только базовая защита и против нежити. Мало, слишком мало для лича!

Высокая фигура зыбкой дымкой замерла на гряде. Я видела его только с определённой точки – с берега, но знала, никуда победивший смерть маг не денется.

Ком подступил к горлу. Лич уже вселял душу Эрно в тело оборотня, что задумал на этот раз? Помнится, я задолжала ему. Пусть лич и отпустил тогда, позволил спокойно уйти из случайно найденного жилища, но кто сказал, будто неупокоенный маг не сделал это специально? Ведь недаром же только я видела его сейчас? Так, спокойно! Я маг-теоретик, могу построить такую защиту, которую никто не пробьёт. Использую руны и три вида плетения.

Опустилась на колени, начала чертить, но осеклась, когда костлявые жёлтые пальцы легли на плечо. Сердце на миг перестало биться, руки затряслись. Я не видела лича, но шестым чувством понимала, именно он держит за плечо. Неужели пришёл за платой? Ну да, в Башне я ведь просила воскресить Эрно, и вот Эрно жив. Слишком сложно, невероятно, чтобы обошлось без помощи лича.

Напряжённо ждала. Стоять в полусогнутом состоянии было неудобно, меня чуть покачивало, но ничего не поделаешь, терпи, Рената.

От лича пахло странной смесью тления и ванили. Оба аромата считают сладкими, только один приятен, а от другого тошнит.

— Не трудись, — ровным голосом произнёс лич и, не касаясь, дезактивировал артефакт.

Я ждала продолжения, но его не последовало.

Костлявые пальцы отпустили плечо. Интуиция сообщила: за спиной никого нет. Но я всё равно проверила – пустота. Лич в совершенстве владел искусством телепортации, ушёл, не затронув ни одной нити пространства, не повредив ни единого слоя материи.

С облегчением перевела дух и смахнула пот со лба.

Странно, зачем он приходил? Посмотрел, проверил что-то и исчез. К Эрно не приближался: вот он, любимый, теперь я его вижу. Набрал цветов и, улыбаясь, несёт мне.

Вновь бросив взгляд на гряду, увидела женщину. Она наблюдала за мной, стараясь держаться так, чтобы я не могла разглядеть её лица. Почему-то женщина казалась недовольной. Наверное, из-за скрещённых на груди рук. Очередная странность. Места здесь пустынные, люди не гуляют.

Моргнула – и незнакомка исчезла. Но не могла же она так быстро спуститься! Значит, мне просто привиделось после нервного потрясения. И алая юбка, и синяя кофта.

Потянуло в сон. Прикрыв рот рукой, зевнула, и явственно услышала грозный шёпот: «Не приближайся к нему!» Замотала головой. К кому не приближаться?

— Ты знаешь, — упрямо ответил чужой безликий голос в голове. – Пожалеешь.

Нахмурилась. Только солнечного удара и угроз от собственного сознания мне не хватало! И эта странная сонливость…

— Что с тобой? – подоспевший Эрно с тревогой вглядывался в лицо.

— Всё в порядке, — заверила я. – Показалось.

Украдкой вновь бросила взгляд на гряду – никого. Привидится же такое!

 

Глава 2.

 

Мне снился сон. Очень странный сон, такой реальный, что сначала решила, будто бодрствую. Я шла по парку. Никогда в таких не бывала! Песчаные дорожки, стриженные кустарники. Пели птицы, били фонтаны. Брызги падали на лицо. Я чувствовала воду – холодные капли на коже. Приятно. Странно, на мне платье с корсетом. Оно жало, не давало толком дышать. Золотистая переливчатая парча. Сколько же она стоит?

— Неважно, — отвечает голос. Никак не могу понять, мужской он или женский. – Это мой мир и мои правила.

Нахмурилась. Что значит – мои правила?

И тут я вижу их. Души, десятки душ плывут по воздуху, будто стекаясь в одно место.

— Мы не хотим, не надо!

Отчаянные вопли о помощи заставляют холодеть от ужаса. Люди не умирали, их насильно забрали из мира живых!

Постепенно мир ожил, наполнился сонмом покойников. Они кружились вокруг и просили вернуть их обратно. Будто я могла!

Реальность начала искажаться, пошла чёрными разводами. Крики и просьбы превратились в монотонный, слишком высокий для человеческого уха звук. Не выдержав, обхватила голову руками… и проснулась.

Долго не могла прийти в себя, даже встала, чтобы попить воды.

Это не просто сон. Зуб даю, он как-то связан с личем. Не станет неупокоенный маг появляться просто так. Не иначе, в Часовне духов произошло нечто необычное. Может, к воскрешению Эрно приложил руку сам лич. Если так, он потребует плату за свои услуги.

О мёртвых правильнее расспрашивать некроманта, но наши отношения с Истваном оставляли желать лучшего. Я ведь попробовала, поскреблась в дверь, заверяя, у меня деловой разговор, — упрямец сделал вид, будто не слышит. Постучала в окно – с тем же результатом.

Знала, к Иствану приезжал целитель, всё тот же Золтан из Нийска, долго возился, спорил. Я встретила его на кухне некроманта: Золтан готовил лекарство. Вернее, как встретила – дверь в квартиру Иствана оказалась открыта, я заглянула и вскоре уже принимала деятельное участие в лечении больного: мыла посуду. Несмотря на сложный характер пациента, целитель пребывал в хорошем расположении духа, улыбнулся мне, спросил, как дела.

— Что ж вы за ним не следите? – укорил Золтан, взбалтывая в колбе подозрительную жёлтую смесь с белыми хлопьями. – Откат жуткий, жар, истощение.

— Так не даёт же, выгнал, — развела руками я.

Живо представился мечущийся по мокрой от пота простыне Истван, исхудавший, землисто-бледный, в испарине. И никто не промокнёт лоб, не облегчит страдания питьём. А я-то полагала, найдётся сиделка. Вилма же крепко обиделась, ни разу не пришла. Хотя, на её месте я бы тоже проявила гордость. Понятия не имею, сказал ли он Вилме то же, что и мне, но ясно дал понять, кто ему дороже.

Стоп, а как же Джено? Положим, наставник ещё сам не оправился от передряги на кладбище, куда пошёл тоже далеко не здоровым, но мог бы заглянуть. Друг, как-никак. И Ядвига. Я знала, она в Верешене. Супруга Джено по одной из специализаций – целительница, её коврижки очень бы пригодились. Или сейчас все мысли Ядвиги только с мужем? У них ведь фактически второй медовый месяц. Джено простил жену за давнюю измену, она тоже перестала ершиться, когда увидела супруга при смерти. Так рвалась, что сомнений не возникло: любит. Вытащила, выходила. Только догадывалась, в Верешене Ядвига всё равно не останется: не те амбиции. Не бросит работу, быт. Словом, не до друга сейчас Джено. Ладно, Винса попрошу поухаживать. Надеюсь, Авалон разрешит. Не помирать же Иствану из-за того, что одинокий?

Золтан укоризненно покачал головой и снял отвар с огня. Попробовал, довольно крякнул и процедил через марлю.

— К больным подход нужен. Маги в лазарете – народ капризный, хуже детей. Поговорите по-женски. За ним, — целитель покосился на дверь, — уход нужен, пригляд. И чтобы себя поберёг. Организм крепкий, конечно, резерв большой, пополнять его господин некромант умеет, только нельзя всё время на пределе жить. Ему бы отдохнуть уехать, развеяться, обстановку сменить, а то хандра замучила.

— Это из-за меня, — опустив голову, покраснела.

Золтан удивлённо поднял брови, даже взбалтывать лекарство перестал. И я призналась, раз уж начала:

— Он в меня влюбился, ухаживать пробовал, а я… У меня жених вернулся.

— Воскрес? – тут же метко поправил целитель.

Значит, слышал уже. Ну да, наши отношения с Эрно не секрет, а личность любимого ещё долго будет будоражить умы. Шутка ли, человек шестнадцать лет назад умер, а теперь по улицам расхаживает!

Кивнула, не став скрывать очевидного. Только стоит ли говорить, что Истван Эрно воскресил? Или не он, а лич? Определённо, без Кристофа не обойтись. Котлеты уже пожарила, компот сварила, вот поговорю с Золтаном, домою посуду и побегу. Интендант в отличие от некоторых в молчанку не играет, особенно если взятку едой принести.

В итоге решила не говорить о Часовне духов. Всё же, дело тёмное, могут возникнуть проблемы. Добавлять их себе, Эрно и тем более Иствану, которому на следующей неделе ехать в столицу на ковёр, – только интересно как? – совсем не хотелось.

— Эх, молодость! – понимающе усмехнулся целитель и предложил вместе пойти пообщаться с некромантом.

Я не верила в успех предприятия, но покорно поплелась следом. Нет-нет, да оборачивалась назад, ища взглядом Эрно-духа. Он частенько маячил за спиной.

Воздух в спальне оказался спёртым, и я первым делом распахнула окно, заодно впустив внутрь солнечные лучи.

Истван не спал. Лежал пластом и смотрел сквозь предметы. Руки сильно исхудали, под глазами залегли тени. Отчитывая за упрямство: «Зачем от помощи отказываетесь?», Золтан влил в некроманта питьё. Тот инстинктивно проглотил, даже не поморщился, а вот говорить отказывался.

— Госпожа Балош, перемените ему, пожалуйста, простыню.

Вопросительно посмотрела на Иствана. У того даже мускул не дрогнул. Нет меня и всё тут.

— Истван, ты что-то ешь? – нерешительно направилась к шкафу, гадая, где хозяин комнаты хранит постельное бельё. – Ты же как костяк стал!

И вновь молчание. Истван меня игнорировал.

Больше вопросов не задавала: ответов всё равно не получу.

Только вот как некромант довёл себя до столь жуткого состояния? Помнится, из Часовни он вернулся раненым, но не скелетом с жаром.

Простыня нашлась на верхней полке. Даже странно, одежду, в отличие от бардака в комнате, некромант содержал в идеальном порядке.

— Так не кормит никто, барышня, вот и мучается.

Целитель, кряхтя, приподнял Иствана. Я быстро выдернула из-под него грязную простыню и подсунула новую.

— Значит, так, — Золтан стал на редкость серьёзным, в голосе прорезались командные нотки. Непривычно, но иначе целителю нельзя: больные разные, некоторых нужно заставлять лечиться. – Госпожа Балош будет за вами ухаживать, то есть давать лекарство, кормить, мыть…

— Обойдётся! – глаза некроманта сверкнули звериной злобой.

Он вырвался из рук целителя и сел. Прижимая грязную простыню к груди, испуганно попятилась к двери. Истван же, будто оборотень втянул в себя воздух, и прорычал:

— Лучше сдохну, чем позволю себя касаться!

На глаза навернулись слёзы. За что он так со мной? Ненавидит же.

По губам некроманта скользнула кривая ухмылка. Он тяжело опустился на подушки, смежил веки и уже спокойным, усталым голосом добавил:

— Лучше Ядвига Молнар.

Стоит ли говорить, что после я к двери Иствана не приближалась: боялась. Зато частенько слышала ворчание Ядвиги, честившей некроманта. Она действительно за ним ухаживала и заодно промывала мозги. О, это супруга Джено умела! Как и бороться с психическими отклонениями пациентов. Во всяком случае, когда я нечаянно столкнулась с Истваном в прихожей – тот, несмотря на отвратительное самочувствие, ехал-таки в компании Андора, ещё одного давнего приятеля, в столицу, — некромант вежливо, пусть и холодно поздоровался. А ведь я от него шарахнулась, думала, убьёт. Но дальше «здравствуйте» и «до свиданья» разговор не зашёл. И взгляд Иствана оставался пустым, невидящим, хотя с тем же Андором некромант даже шутил. К тому моменту я уже знала: Эрно воскресил именно Истван. Кристоф подтвердил, никакой лич в Часовне духов не появлялся. Словом, история чем дальше, тем становилась всё запутаннее.

 

*          *          *

 

На свадьбу Тибора, разумеется, отправились вместе с Эрно. Показалось, или Истван специально уехал накануне, хотя вполне мог задержаться даже не по соображениям здоровья. Однако подарок молодожёнам сделал. Какой, не знаю, видела только коробку. Её Джено передал.  Выглядел наставник не очень, зато на ногах.

Ядвига не отходила ни на шаг, приглядывала, будто наседка за цыплёнком. Даже контролировала, сколько пьёт муж.

Джемма, несмотря на скромное по девичьим меркам платье, — всем известно, свадьба – главное событие в жизни женщины – выглядела ослепительно. Может, оттого, что светилась изнутри? И кольцо на пальце смотрелось. Настоящего гномьего ювелирного дома, а не подделка. Заметив мой пристальный интерес к чужим драгоценностям, Эрно шёпотом обещал подарить не хуже.

— Вот только с деньгами разберусь.

Вспыхнула и заверила, что не завидую. Чистая правда!

Нежно-розовый цвет платья необычайно шёл к карим глазам Джеммы. Никогда бы не подумала, что такой оттенок пойдёт шатенке.

Джемма смущённо теребила в руках букетик, который сама накануне сделала: они с Тибором экономили на свадьбе. Крохотные декоративные розочки, колоски полевых цветов, веточки остролиста, перевитые лентой в тон к платью. По-моему, иные творения продавцов цветочных лавок хуже, а берут бешеные деньги!

Тибор тоже смотрелся красавцем. Новенький, ещё ни разу не надетый синий костюм, шёлковый шейный платок, начищенные до блеска ботинки. Определённо, Верешен давно не баловали столь изысканными кавалерами.

Маги по случаю праздника приоделись, как для комиссии, а я впервые вытащила из сундука парадное платье. Зачем брала, не знаю. В Верешене балов не дают, ярмарки тоже в соседних городах. Но пригодилось же.

Жених и невеста сначала скрепили свои намерения подписями в Управе, а потом под славословие гостей зашагали к храму Полеля: признанный среди людей брак должны благословить боги.

У входа в храм почтальон разыскал и вручил Эрно пухлый конверт. Бросив взгляд на адрес, любимый нахмурился и, извинившись, отошёл в сторону. Во время парадного обеда, накрытого в «Трёх рыбах» — излюбленном месте сбора всей честной компании Башни духов, — Эрно не обмолвился о письме ни словом. Он улыбался, шутил, участвовал во всевозможных забавах – словом, делал вид, будто ничего не случилось, но я-то знала, почтальон принёс дурные вести.

Тибор, помня о наших разногласиях с Миклосом, посадил меня подальше от брюнета, рядом с Джено. Но маг всё равно сверлил взглядом, неприятным таким, с прищуром. Значит, хочет поговорить наедине. Что ж, я не против, лишь бы руки не распускал и целоваться не лез.

Хозяин с супругой подсуетились на славу. Столы сдвинули, стены украсили вышитыми полотенцами и венками из цветов, а над дверью прикрепили специальный мешочек. Когда молодые вошли, дёрнули за шнурок, их осыпало розовыми лепестками.

Джемма смущённо отворачивалась, когда маги, подначивая бедняжку, в который раз кричали: «Горько!» Как ни странно, особенно усердствовал Авалон. Главный маг башни расслабился, позабыл о заботах и бедах, которые выпали в этом году на его долю, много пил, смеялся, травил байки. Джено же, пользуясь случаем, под каждое «Горько!» целовал Ядвигу. Та шипела, отталкивала, но щёчку неизменно подставляла. А потом, немного захмелев, и губы.

Заметив свидетельство чужого примирения, Миклос то ли в шутку, то ли всерьёз предложил устроить соревнование кто кого перецелует.

— Даже не думай! – шикнула Ядвига на собиравшегося согласиться мужа. – Хватит на людях позорить!

— Яда! – укоризненно покачал головой Джено и добавил всего одно слово: – Берток.

При упоминании о былом напарнике мужа, с которым магиню связывали сомнительные отношения, возможно, не только невинные, Ядвига насупилась и процедила:

— Ты меня до конца жизни попрекать станешь? Лучше б не прощал!

Она отвернулась и яростно заковырялась в тарелке. Бедный кусок рулета подпрыгивал от усилий превратить его в паштет. Джено тут же обнял супругу и чмокнул в щёку.

— Яда, не ершись!

Ядвига нервно повела плечом, несколько раз пробурчала: «Пусти!», но потом сдалась и прижалась к плечу мужа.

Под ногами вертелась Клара. Девочке не сиделось на месте. В итоге она залезла на колени к отцу и тут же получила замечание от матери: «Не мешай взрослым!» Наверное, Клара не давала самой Ядвиге миловаться с супругом. Несмотря на внешнюю суровость, магиня жаждала ласки Джено. Тот с охотой её дарил и смотрел влюблёнными глазами. Съехаться бы им…

Я тоже привалилась к Эрно, положила голову ему на плечо. Что толку скрывать отношения, о которых все знают?

— Эрно, что в письме? – спросила шёпотом, чтобы другие не слышали. – От кого оно?

Любимый сразу нахмурился и потянулся за рябиновой настойкой. Плохо, точно дурные вести.

— Оно от поверенного, — коротко, не глядя, ответил Эрно.

— Что пишет?

— Потом, Рената. Давай не будем портить праздник.

Наверняка дело в оспаривании наследства. Безусловно, родные сделают всё, чтобы мёртвый родственник оставался мёртвым. Эрно же выставят самозванцем. Надо бы собрать свидетельские показания, подтвердить личность. Сейчас и начну.

Выскользнула со своего места и подошла к Авалону. Знаю, не время, но письмо-то сегодня пришло. Вдруг на Эрно уже в суд подали?

Главный маг башни зажёвывал самогон солёным огурчиком. По случаю свадьбы Тибора Авалон расчесал и вымыл бороду. Теперь ей позавидовали бы гномы, только ленточек не хватало. Выслушав просьбу, маг кивнул и заверил, обитатели Башни отправят коллективное письмо, в котором опишут приметы Эрно в материальном и нематериальном виде и подтвердят: Эрно Триглав воскрес.

Все свадьбы заканчивались одинаково. Эта не стала исключением. Гости захмелели, затянули песни.

Подперев рукой щёку, вторила общему хору и косилась на Миклоса: больно тот странно на меня посматривал. С гаденькой такой ухмылкой человека, задумавшего пакость. А мне, как назло, во двор надо. Увяжется же! Но не с Эрно же ходить. Но обошлось. Миклос не подкараулил. Когда вернулась, он уже куда-то ушёл.

 

Решила заночевать у Эрно. Люди взрослые, Кристоф и слова не скажет, благо мы тихо. Надеюсь, Эрно не откажется. Кому рассказать, у нас ведь ещё не было!

Волнительно и страшно. Одно дело – поцелуи, другое – постель. Втайне боялась, вдруг после воскрешения у Эрно возникнут проблемы. Он ведь ни разу не прижался, только целовал. С другой стороны, Эрно дворянин, их иначе воспитывали. Любимый порядочный, даже не ругается при женщинах. Не то, что Истван.

Воспоминания о некроманте неприятно кольнули. Как он там сейчас, больной, трясущийся в седле по дорогам Иссала? Хорошо, на дворе лето и дождей мало. Только на месте Андора я бы не пустила друга в столицу: не доедет же. А если доедет, как защищаться станет? Один, израненный, против коршунов-чиновников. Ох, берегини, ещё засудят ведь! А всё Миклос. Истван, конечно, тоже хорош, чуть не убил, но не просто так ведь: честь дамы защищал.

Вопреки ожиданиям, Эрно не стал спорить, просто заметил, обычно мужчина предлагает подобное женщине, а не наоборот.

— Мир изменился, — улыбнулась я, прижавшись к любимому человеку.

Мы шли по ночному Верешену к дому Кристофа. Интендант наверняка уже спал, нужно не шуметь. В отличие от Иствана, Кристоф из дома пока не выходил, соблюдая предписанное целителем лечение.

Стрекотали цикады, в воздухе вились ночные мотыльки.

Темнота чернилами разилась по городу. В ней то там, то здесь мелькали огоньки.

Башня духов нависала справа зловещей громадой. Невольно поёжилась, вспомнив об её обитателях.

Огонёк временами вырывал из темноты пугливые души. Они тут же стремились скрыться в спасительном мраке. Ни я, ни Эрно их не трогали. Зачем, если не нападают?

— Меня вызывают в суд, — первым заговорил о полученном письме любимый. – Уеду в конце недели. Процесс предстоит долгий, но, к счастью, отец жив и, вероятно, опознает. А вот мать…

Эрно смолк и тяжко вздохнул. Показалось, или даже на миг отвёл глаза? Напрасно говорят, будто мужчины не плачут.

— Мама умерла вскоре после моих похорон, — глухим голосом продолжил любимый. – Не выдержало сердце.

Посочувствовала и заверила, всё будет хорошо.

Мы остановились посреди тропинки. С одной стороны – Верешен, с другой – Башня. Хотелось просто стоять, молчать и слушать тишину.

Эрно крепче сжал руку и привлёк к себе. Прильнула к любимому и спрятала лицо на его груди.

Сердце, живое сердце, какое счастье, что оно вновь бьётся!

В порыве чувств приподнялась на носочках и поцеловала Эрно. Ответный поцелуй не заставил себя ждать.

— Может, погуляем? – проведя рукой по волосам, спросил любимый.

Я не видела выражения его глаз, но знала, они смотрят с лаской. Тепло, исходившее от Эрно, ни с чем не перепутаешь: такое бывает только у любящих.

— Речка тёплая, – продолжал соблазнять Эрно, массируя плечи, отчего я жмурилась, словно кошка.

А потом, крепко стиснув в объятиях, страстно прошептал:

— Как же я тебя люблю!

Ахнуть не успела, как Эрно расцеловал всё лицо: лоб, веки, нос, подбородок.

— Рената, счастье моё, я ведь думал, что навсегда потерял тебя! — Слова щекотали шею. Догадывалась, Эрно не хотел, чтобы я видела его лицо. Тяжело говорить о чувствах в человеческом обличие и легко в виде духа. – Ты ведь сразу мне понравилась, и так больно стало оттого, что я даже за руку тебя взять не смогу, — и любимый поцеловал эту самую руку: сначала тыльную сторону ладони, затем ямочку. – Когда ты ответила на чувства, и ещё горше стало.

— Зато теперь всё позади, — притянула его лицо к себе и потёрлась носом о нос Эрно. – И нам никто не помешает.

Сердце замерло в ожидании самого главного ответа. Мама наверняка обрадуется. Она давно все уши прожужжала срочной необходимостью замужества. Только вот с родителями познакомлю Эрно как можно позже. Увы, матушка любого сведёт с ума, я сама старалась встречаться с ней реже и писала только в силу дочерней необходимости. Не потому, что не любила, а потому что мать душила заботой и стремлением оградить от любой, даже мнимой опасности. Она ведь и Эрно тест устроит: подходит ли он для её уникальной доченьки.

— Эрно, — сердце билось в груди, будто улепётывала от оборотней, — мы… У нас есть будущее?

— Я представлю тебя отцу, — легко угадал истинный смысл вопроса любимый. – Хочешь, поедем вместе?

Хочу ли я? Конечно! Всё лучше, чем маяться в неведении и гадать, чем завершится суд. Практика… Отпустит меня Авалон, а потом поклянётся, что я весь отмеренный срок пробыла в Верешене.

 

*          *          *

 

Сжимая в руках саквояж – в дорогу взяла минимум вещей, — с замиранием сердца смотрела на господский дом Триглавов. Он притаился неподалёку от торговой деревеньки. Большую часть населения её составляли гномы. Оно и понятно: горный народец – лучшие кузнецы и стеклодувы, а Корабельцы – так называлась деревня – славилась посудой. Уж не знаю как, но гномы умудрялись делать цветное стекло с витой нитью внутри. Многие пытались повторить задумку, но ни у кого не выходило. За счёт посуды Корабельцы разбогатели, превратились в небольшой городок, чуть меньше Верешена.  Повсюду виднелись вывески с вазами и кувшинами, на витринах красовались затейливые поделки для скучающих аристократов. Эрно говорил, в базарный день в Корабельцы приезжали даже из столицы, а уж перекупщики вились пчелиным роем. Купив товар за десять злотых, они продавали его уже за пятьдесят.

Именно в Корабельцах мы и сошли из дорожной кареты и зашагали к ясеневой роще, за которой притаилась усадьба Триглавов. Эрно позволил нести только саквояж, общий дорожный сундук тащил сам, разумеется, применив облегчающее заклинание.

Перед отъездом любимый купил себе пару рубашек: не всё же за Миклосом донашивать. На большее пока денег не хватило: жалования Эрно не получал, хотя Авалон заверял, на службу примут. Дай Белбог! Пока же приходилось брать взаймы.

— Эрно, а ты уверен, что можно так, без предупреждения? – с сомнением покачала головой и обернулась к любимому.

Я стояла в начале песчаной дорожки – одной из многих, подбегавших к подъездной аллее, обсаженной ракитами. Эрно предпочёл подойти к родному дому с чёрного хода, через калитку садовника.

— Это же отец, он всегда меня ждёт, — ободряюще улыбнулся любимый. – Да и разве поверенный в ультимативной форме не требовал явиться в Триглавье?

Во время последней остановки он переоделся в шёлковую рубашку и выглядел как заправский щёголь, только сапоги из дешёвой кожи портили картину.

Поверх расстёгнутого ворота веером рассыпались артефакты.

Я придерживалась иного мнения, но спорить не стала. Эрно лучше знает собственного отца.

Триглавье состояло из господского дома, буквой «Н» делившего парк на две неравные части, служебного и скотного дворов с постройками и обширных угодий. Именно они приносили основной доход. Стояла на господских землях и мельница. Ей можно было пользоваться за деньги.

Эрно по секрету шепнул о жемчужницах в речке. Ну да, на одном сельском хозяйстве не проживёшь.

Дом возвел дед Эрно на месте прежнего, сгоревшего во время грозы. Его отстроили из камня, в два этажа с мезонином. Центральную часть – перекладину буквы – венчал фронтон с гербом – горностаем с мышью в зубах. Предки Эрно заработали его на поле брани, многие, например, дядя и сейчас состояли на военной службе. Ну да, теперь понятно, откуда у любимого мечты о славе и карьере боевого мага.

Благородный серый камень, всё добротно, сделано на века.

Подъездная аллея упиралась в утоптанную площадку с вазонами по бокам. В них, свесившись до каменного декоративного желобка, цвели яркие петунии.

Парк понравился. Не дремучий, с множеством скамеечек, даже с искусственным прудом. Как хорошо, наверное, сидеть возле него с книжкой долгими летними вечерами.

— Пойдём! – Эрно тронул за плечо. – И ничего не бойся!

Сделала кислую мину, – ему легко говорить! – покорно поплелась за Эрно по дорожке мимо шиповника. Он почти отцвёл, а в Верешене вовсю розовели бутоны.

Странно, пока мы шли по парку, не встретили ни одного человека. Будто все вымерли. Хотя деревня и кусты ухоженные, пруд почищен от ряски.

Попросив обождать, Эрно поставил сундук на землю, быстрым шагом пересёк площадку перед домом и взбежал по ступеням.

Я тоже осторожно подошла ближе, замерев у подножья лестницы.

На звук дверного колокольчика вышел заспанный слуга.

— Что вам?.. – не договорив, он уставился на Эрно, как на привидение, и, сотворив солнечный знак, поспешил захлопнуть дверь.

— Эй, Шон, открывай! – чуть повысив голос, маг забарабанил по доскам. – Я знаю, ты стоишь за дверью.

— Сгинь, нечистая сила! – ответили с той стороны, усилив пожелания крепким словцом.

— Я тебе сейчас язык за сквернословие при даме укорочу! – рыкнул Эрно. – Открывай тебе, говорят, а то дверь выломаю.

Ответа не последовало, и любимый выполнил обещание.

Похоже, Шон не ожидал, что ключ сам собой повернётся в замке, а дверь откроется. Во всяком случае, бедняга вылупился на воскресшего хозяина круглыми от страха и удивления глазами.

— Отец дома? – Эрно спокойно вошёл, отстранив слугу, огляделся и ободряюще кивнул мне. – Там вещи, забери, Шон.

Слуга растерянно кивнул, а потом, видимо, осознав, что произошло, с криками: «Бесы!» ринулся прочь, в комнаты.

Говорила же Эрно: «Предупреди!», и вон как всё обернулось.

Робко заглянула в прихожую. Да, вот это я понимаю! Два ряда вешалок, большое зеркало, полочки для перчаток, держатель для зонтов. По размерам прихожая превосходила мою квартирку в Верешене, а ведь впереди ещё холл.

— Давай накидку.

Эрно снял с меня верхнюю одежду, расправил и повесил на одну из вешалок. Туда же отправилась куртка любимого. Без неё он смотрелся гораздо лучше: представительнее, аристократичнее.

Ругая слугу, Эрно втащил сундук в дом и толкнул дверь в холл, чтобы наткнуться на острие меча. Оружие сжимал сурового вида мужчина, такой же высокий, светловолосый, как любимый, только немного шире в плечах.

— Кто вы, господин? – насупив брови, недружелюбно спросил блондин.

Отец?

Скользнула взглядом по пальцам мужчины и отыскала перстень-печатку. Благородный илир Триглав-старший.

Несмотря на постигшее его двойное несчастье, хозяин дома выглядел представительно, держал спину прямо, только кожу возле глаз испестрили морщинки. И рот – уголки поникли, потонули в скорбных складках. Всё, больше никаких примет возраста.

— Убери его, — Эрно смело, не боясь пораниться, отвёл клинок и улыбнулся мне через плечо – мол, всё хорошо. – Напугаешь невесту.

— Господин, не имею чести знать вашего имени… — начал было Триглав-старший, вновь ткнув клинком в грудь нежданного визитёра, но сын перебил его.

— Довольно, отец! Для кого этот спектакль? Я могу легко разоружить тебя, но не хочу прибегать к магии. Зачем, если мы оба знаем, кто я.

— Мой сын мёртв, — отчеканил хозяин, сверкнув зелёными глазами. Значит, от матери Эрно тоже что-то досталось. – Я видел его тело, побывал на могиле. Вы самозванец.

— Проверь, — пожал плечами любимый. Похоже, его утомил этот спор: правое веко чуть подёргивалось. – Давай: родимые пятна, каверзные вопросы. А потом почитай свидетельские показания Авалона Имерского. Ты знаешь, кто это.

Триглав-старший опустил меч и требовательно протянул руку. В неё тут же лёг пухлый конверт: я собрала показания со всех, кто знал Эрно при первой жизни.

— Повернитесь спиной и снимите рубашку, — потребовал хозяин. – Ваша дама пусть обождёт за дверью.

— Это невежливо, отец, — пробурчал Эрно, но подчинился.

Я же, поразмыслив, осталась. Уйти всегда успею, а так смогу помочь любимому, если потребуется. Тактично отвернулась, изобразив, будто между нами только романтичные отношения.

Это самое случилось, как в романах, в стоге сена. Вопреки опасениям, у Эрно оказалось всё в порядке. И в другом он тоже не обманул ожидания: ласковый, внимательный, думающий не только о себе. Я млела в его руках, не веря, что всё происходит наяву. Вот он, живой, тёплый, жарко целует, щекочет дыханием ухо.

— Родинка есть, — задумчиво протянул Триглав-старший. – Штаны снимайте. У Эрно шрам был.

Ага, знаю, видела. Внизу живота беленькая змейка.

В прихожей на пару минут воцарилось молчание. Затем хозяин с неохотой позволил войти.

В холле поджидал конвой из слуг. Он доставил нас в кабинет отца Эрно, где тот учинил целый допрос. Любимый терпеливо рассказывал о детстве, годах учёбы, припоминал клички любимых лошадей и урожай яблок в разные года. Дрогнув на мгновение, поведал и о своей смерти. Затем попросил меня достать записную книжку.

— Отец узнает рисунки и почерк.

Стоило Триглаву-старшему увидеть первый же набросок, как он разрыдался и, едва не опрокинув стол, стиснул сына в объятиях.

— Эрно, мальчик мой, боги вернули тебя! Жаль, мать не дожила. Она слегла сразу после похорон, да так и не встала.

Триглав-старший отстранился, чтобы лучше рассмотреть сына, и, не удержавшись, ощупал с ног до головы. Эрно терпел и улыбался.

— А я решил, проходимец какой объявился. Велел поверенному подать в суд и разобраться. А это ты. Сын.

Глаза хозяина дома вновь заблестели, и он поспешил отвернуться, торопливо смахнув слезу.

— Но я дело отзову. Гостей пригласим, отметим. Ты как, навсегда?

— Нет, — огорчил родителя Эрно, — я останусь служить в Верешене.

— Чтобы тебя снова кто-нибудь сожрал?! – взорвался Триглав-старший.

— Отец, — Эрно не собирался сдаваться, скрестил руки на груди и тоже повысил голос, — я взрослый и сам решу, что делать. Мы с Ренатой поживём тут с месяц и уедем.

Только сейчас хозяин обратил на меня внимание. Придирчиво осмотрел с ног до головы и поинтересовался именем. Узнав, что я всего лишь барышня, а не илира, то есть мещанка, да ещё и одета простенько, держусь скромно, Триглав-старший растерял весь энтузиазм, только из вежливости попросил сесть.

— Кто она тебе? – постукивая пальцами по столу, хозяин кривил губы.

— Невеста, — без запинки ответил Эрно.

— Магиня? – Триглав-старший обратил внимание на приколотый к платью ромбик – знак выпускника магической академии.

Любимый кивнул.

— В Верешене познакомились? – похоже, потенциальному свёкру я не понравилась, чего он и не думал скрывать.

Эрно подробно поведал, сколько я всего сделала, какая красивая и замечательная. Триглав-старший не проникся. Заняв место за столом, он вынес вердикт. Обращался отчего-то ко мне. Видимо, полагал, будто я охотница за деньгами и дворянством.

— Вот что, барышня, дело у вас молодое, торопиться некуда. Поживите пока, подумайте, диссертацию защитите, потом и о свадьбе поговорим. Если чувства за год не остынут, пожалуйста, отпразднуем помолвку. Если раздумаете, спокойно разойдётесь.

— Помолвка состоится в этом году, — упрямо возразил Эрно и встал рядом со мной, всем своим видом показывая: решения не изменит.

— В будущем, юноша, — поставил точку в разговоре Триглав-старший. – Я ваш отец, пока согласия не дам, не женитесь. Пойдете супротив родительской воли, не видать вам наследства, как своих ушей. Или настолько в невесте сомневаетесь, что окольцевать торопитесь? – ехидно добавил он.

Эрно заскрежетал зубами и нехотя согласился. Не желал ссориться с отцом.

Я же и вовсе сидела как мышка. Признаться, ничего не имела против помолвки в новом году. Сейчас не те времена, когда нельзя жить вдвоём без кольца, да и Эрно теперь деньги нужны, нечего на всякие пустяки, вроде колец, тратиться. А то знаю, он ведь у отца не возьмёт, дешёвую подделку не купит.

Словом, перетерпим мы год, ничего не случится.

Нам отвели разные комнаты, более того, не рядом. Триглав-старший таким образом недвусмысленно дал понять: будущей невесткой меня не считает, коллега сына и только. И максимально усложнил возможное сближение. А то вдруг обману, забеременею? Только вот что мешало мне сделать это раньше или позже?

С интересом рассматривала комнату Эрно. Тут всё сохранилось, как семнадцать лет назад, даже воздух: не помешало бы проветрить. Пока Эрно раскладывал немногочисленные вещи, вертела головой, пытаясь выяснить, чем же прежде жил любимый. Мебель вся светлая, обманчиво простая. На столе – чернильный прибор и набросок углем. Нахмурилась: какая-то девушка. С другой стороны, это в прошлой жизни было, а незнакомка могла оказаться соседкой, а то и вовсе вымышленной героиней. На стенах – акварели в белёных рамах. Они дарят тепло и как-то не вяжутся со строгостью дворянского быта. Маленький бунт на корабле.

Шторы точно не могли бы висеть у меня в спальне: слишком тяжёлые.

Шкафы, стулья, полки с книгами. Пробежала глазами по корешкам и улыбнулась. Да-а, не магические науки и не своды законов, а приключения. В углу закрытое бюро. Там, наверное, хранятся письма и прочие личные вещи. Ой, это что-то новенькое – грамота в рамочке. Ну-ка! Самый лучший выпускник закрытой школы. Да, мой Эрно такой – первый везде.

Дверь в умывальную комнату маскировалась под стену, я едва смогла отыскать её. Заглянула внутрь – красота! Везде расписной белый фаянс. Интересно, каково мыться в такой ванной? Ничего, скоро попробую. Новый неизведанный мир илиров.

В дверь постучали.

— Да? – не оборачиваясь, откликнулся Эрно.

Он закончил развешивать рубашки и теперь разглаживал брюки, чтобы убрать их на специальный держатель.

— К вам гостья, благородный илир, — оказалось, пришёл слуга.

— Гостья? – удивлённо вскинул брови Эрно.

Тоже навострила уши.

Быстро же распространяются новости! И кто же это пожаловал? Кузина, тётушка, другая близкая родственница?

Встала с кровати – большой, со столбиками для балдахина. Хочу взглянуть на гостью, надеюсь, имею право? Ведь не ей же разливать чай?

— Да, илир, благородная илира Камилла Орсошка.

Судя по тому, как просиял Эрно, он знал эту девушку. Что ж, не мог же любимый ни с кем не общаться.

Успокоилась и предложила Эрно сыграть роль хозяйки дома. Тот кивнул и, чмокнув в висок, добавил:

— Скоро ты по праву займёшь это место.

Однако илира оказалась прыткой и не захотела чинно дожидаться Эрно в гостиной. Она белокурым ураганом ворвалась в комнату с неподобающим илире криком: «Живой!» Эрно с готовностью раскрыл объятия и немного покружил девушку по комнате. Я же, напряжённо улыбаясь: не знаю, как себя вести в подобной ситуации, разглядывала Камиллу Орсошку. На вид ей не больше двадцати трёх. Живое хорошенькое личико, широко распахнутые карие глаза. Пшеничные локоны, светлее моих, выбились из-под шляпки с вуалеткой.

Отличное платье для верховой езды! И талия тонкая, невольно позавидуешь. Хотя мне жаловаться не на что, родители, боги и природа щедро одарили при рождении.

Наконец Эрно усадил раскрасневшуюся гостью, которая явно не желала с ним расставаться, на стул и представил нас друг другу. Меня первой. Значит, я для него дороже. И как невесту. Белокурая илира оказалась младшей дочерью соседа – дальней родственницей Триглавов. Эрно любил с ней возиться во время отпуска или каникул. Камилла тогда ещё не ходила в школу. И вот теперь прискакала, узнав, что давний приятель по играм, «дядя Эрно» ожил.

Тактично вышла, якобы чтобы разобрать вещи. Этим двоим о многом нужно поговорить. Представляю, каким потрясением для ребёнка стала смерть Эрно! На месте Камиллы, я бы рыдала… а потом забыла. Дети быстро забывают. Всё, кроме смертей и предательства тех, кто им дорог. Судя по всему, Эрно относился к последней категории. Может, заменил ей брата или даже отца. Предположения подтвердились: Камилла росла с матерью и дядей. Только вот отчего кусала губы, глядя на меня, думая, что не вижу? Детская влюблённость, детская ревность? Но она уже не ребёнок.

Триглав-старший оказывал всяческое внимание гостье. В пику мне, но всё равно неприятно. Когда после обеда Камилла Орсошка ускакала обратно, испытала облегчение. Пусть Эрно не реагировал на неумелый флирт и молчаливые намёки отца, но всё равно неприятно.

 

Глава 3.

 

Нет, я понимала, теоретиков много, мест мало, но втайне надеялась-таки осуществить мечту – работать с энергетическим фоном, то есть открыть частную практику или на худой конец устроиться в любое магическое учебное заведение. Хоть преподавателем, хоть практиком по специальности, благо в Академии имелись лаборатории для коррекции тонкой материи. Туда приносили предметы, которые надлежало очистить и исправить, приходили люди с заявками. И училась ведь я хорошо, диссертацию защитила, пусть и с боем, но выцарапала своё «отлично». Во многом благодаря вплетению некромантии, кстати. Если б не Истван с его главой, спустила б рукава, довольствовалась «хорошо», а так пришлось подтягивать уровень.

И вот я стояла у двери Олойского отделения министерства магии и с тоской взирала на направление. Помощник некроманта. Государственная служба. Контракт на три года с дальнейшим продлением по умолчанию, если только не подам прошения об отставке. Ничего другого мне предложить не могли, все тёплые места заняты. Помыкавшись немного, поняла: выбора нет. Количество лицензий на частную практику ограничено, квоту на этот год мгновенно раскупили, а я не успела: денег не хватало, бегала занимать. Вот и проворонила.

Разослала письма по Академиям и училищам – везде ответили вежливым отказом. Да, понимаем, хороший, перспективный молодой специалист, но коллектив полностью укомплектован.

Словом, тоска. А тут ещё матушка. Порой семья – это слишком утомительно. Признаться, я успела отвыкнуть от гиперопеки и гипержелания скорее выдать меня замуж за лучшего мужчину на свете. Эрно, вроде, на роль принца подходил, только мама не желала верить на слово и требовала показать кандидата в зятья.

Отдельной строкой стояла работа. Матушка непременно хотела, чтобы я осталась в родном Межене, жила бы вместе с мужем по соседству, варила варенье и баловалась магией только в качестве хобби. Словом, копировала жизнь родительницы с поправкой на отсутствие в ней колдовской жилки. Получила диплом, защитила диссертацию и хватит, повесь в рамочку и займись домом, иначе перед соседями стыдно. Младшая замужем, а старшая всё никак не сподобится.

Дальше – хуже.

Зачем тебе какой-то Эрно, когда я жениха присмотрела? Вот у школьного учителя сын – хороший мальчик. Старших слушает, даром что самому тридцать.  Словом, я его на чай пригласила, не обидь. И так целый месяц. Больше в родном городе не выдержала, сбежала обратно в Олойск.

Если б не письма Эрно, взвыла бы. Любимый трудился в Верешене, звал туда, раз с работой не заладилось. Вроде, Истван оттуда уехал. Так и не поняла, насовсем или в отпуск. Представляю, сколько за все годы выходных накопилось!

Суд, кстати, прошёл успешно, закончился штрафом в пользу Миклоса. Это я узнала ещё в Верешене, от Джено. Со мной по понятным причинам ни Истван, ни Миклос не разговаривали.

Эрно обещал запрос от Авалона, только согласись. Мы с любимым не виделись с октября: практика закончилась досрочно. Только писали друг другу. Приехать при всё желании не могла: слишком далеко, на другом конце Иссала, да и когда? Кандидатская не диплом, её за пару дней не скомпонуешь, теоретическую базу опять-таки серьёзную нужно подвести. Знала бы, не старалась. Никому твоя работа не нужна. В итоге, испробовав всё и везде натыкаясь на закрытые двери, решилась, отправилась устраиваться на государственную службу. Только вот направление дали вовсе не в Верешен, а в Сойму. От неё до Эрно – добрых сто двадцать вёрст. Не такая глухомань, большой город, но стоит в неспокойном месте: на разрыве энергетического поля. Отсюда фон всегда нестабильный, без некроманта не обойтись. Даже не одного, если дела плохи. Но сейчас, тьфу-тьфу-тьфу, везде тишина. Зачистку по всей стране провели знатную.

Да уж, владели б люди прежде всей полнотой магических знаний, ни за что бы город в таком месте не построили. Но тогда думали о выгоде, а Сойма контролировала важную развилку торговых трактов.

Утверждали, из города видно горы. Те самые, где некогда воевали с нечистью. Она и сейчас иногда делает вылазки, поэтому форты и крепости по-прежнему стоят на страже покоя жителей приграничья. Радоваться надо, что не попала в один из них. Как только Стриглава Нашта выжила! Нет, сейчас, положим, не война, никто подруг иметь не запрещает, но помню ведь, каково женщине в захолустье посреди мужчин.

Ладно, поживу в Сойме. От Верешена, конечно, далековато, но ничего, станем с Эрно по очереди друг к другу в гости ездить. Надо лошадь купить, чтобы не зависеть от расписания дорожных карет. К тому же, пока на перекладных до Нийска доберёшься – прямого пути-то в Верешен нет, — демонам душу добровольно подаришь.

Жалование стандартное: не до жиру. Больше молодым специалистам не платят.

Обидно-то как! Запрос Авалона на меня получили, но решили, в Башне духов и так народу много, а в Сойме некромант без помощника. Давно просил, вроде. Вот и отправили первого попавшегося теоретика. Меня то есть. А всё ректор, чтоб его! Я другую тему взять хотела, а ему духи всякие приглянулись. Как раз по некромантскому профилю. Складывалось впечатление, будто ректор заранее рабочие места кандидатов наук распределил. А что, мог. Устраивал своего протеже, убирал конкурентов. Вроде, у ректора племянник чуть младше меня, в будущем году защищается. Возможно, для него местечко при Академии и берегут.

Повертела бумагу в руках, ещё раз проверила дату: первое мая. Значит, надо собираться. По приезде в Сойму нужно обязательно отметиться и не позже указанного срока, иначе штраф. А денег у меня в обрез, только собственные заработки. Нелегальные, между прочим, потому как по закону без лицензии и отчислений государству гонять ушлых домовых и чинить артефакты нельзя. Но не у всех есть время и деньги на легального специалиста, чем я бессовестно пользовалась, собирая заказы через знакомого трактирщика.

Конечно, можно занять у родителей или того же Эрно, но я же девушка самостоятельная, не для того столько училась, чтобы на чужой шее сидеть. Или нужно было в Благородный пансион поступать, где светских львиц готовят. Его ещё называли Школой невест.

В одном из писем аккуратно прощупала почву насчёт работы после замужества. Эрно ничего против не имел, лишь бы самой не в тягость.

— Я не ретроград, — писал он, а я читала и видела улыбку, с которой ложились на бумагу строчки,- не придерживаюсь мнения, будто работать могут только мужчины. Тем более ты отличный специалист. Другое дело, если самой наскучит. Тут не волнуйся, деньги всегда найду.

Словом, ехать собиралась на свои.

Зашла на почту, отписалась Эрно о назначении и обещала с первым письмом сообщить новый адрес. Потом перекусила и прошлась по лавкам. Интересовала меня не одежда, а артефакты. Работа серьёзная, тут нельзя надеяться только на свои способности. Обновила запасы, заодно прикупила рабочую одежду: в платье по могилам не попрыгаешь, знаю уже. Да, лучше бы модные узкие брючки, но жизнь они не спасут, а вот толстые штаны – очень даже. Зимний вариант куплю позже, ближе к осени. Сойма не дыра, найдётся.

Затем оплатила место в карете. Ехать придётся с двумя пересадками, но ничего, выдержу.

Дорожная карета уезжала завтра с утра. Нет, могла бы покинуть Олойск и на пятничной, но зачем оттягивать? Только зря деньги потрачу, когда могла бы уж работать.

Эх, претят мне кладбища и некроманты, тошнит от зомби, нопэров и прочей гадости, но надо ж с чего-то начинать? Авось, потом другое местечко подвернётся. Заявку я оставила, известят, если вакансия откроется. Нам, тем, кто уже работает, преференции.

Вернувшись на постоялый двор – комната там дешевле, чем в гостинице, — зарядила старые артефакты и принялась собирать сундук. Надо бы, конечно, с родными попрощаться, я бы и съездила, благо недалеко, но матушка… Увы, вынести ещё хотя бы пару часов в её обществе не смогу. Хуже вурдалака, право слово! Непременно начнёт требовать от отца запретить мне ехать. Помню же, как за практику переживала, а тут работа. И вещей целый воз надаёт. Нет, ну его!

 

*          *          *

 

Кучер помог сгрузить сундук на главной площади Соймы.  С интересом повертела головой по сторонам и осталась довольна первым впечатлением. Город хоть и небольшой, далеко не Верешен. Вон, сразу две гостиницы на одной площади, бульвар, модные лавки. Жить можно. Работать, надеюсь, тоже.

Облегчив заклинанием вес сундука, потащилась к ближайшей гостинице. Знаю, мне служебная квартира положена, но не с вещами же в Управу являться? Да и поесть хочется, умыться. Словом, привести себя в порядок.

Гостиница называлась «Три пера». Не знаю почему, но это числительное пользовалось особой любовью у владельцев разного рода заведений: «Три рыбы», «Три пера». По виду – гостиница средней руки, мне подходит. Зато вторая, сразу видно, шикарная. Один вышибала у дверей чего стоит. Это, видимо, чтобы всякий сброд в холл не заглядывал.

Место стоянки дорожных карет от остальной площади отделяла низенькая кованая оградка и ряды чахлых кустов. По случаю весны они темнели вениками из прутьев.

Хлюпала под ногами грязь, кое-где ещё виднелись почерневшие кучи снега, зато солнышко припекало. Ну да, Сойма южнее Верешена, тут теплее. Хотя на подъезде я видела вересковые поля. Безумно красиво, даже в апреле. И горы. Они искрящимися шапками слепили глаза в дымке на горизонте. Обманчиво близко и на самом деле так далеко.

Цены в гостинице оказались приемлемыми, поэтому сняла комнату на день. Пока так. Дадут сразу квартиру, переберусь, нет – продлю проживание. С хозяином на этот счёт договорилась, тот ничего против не имел. Стоял, приветливо улыбался, расспрашивал, откуда приехала. Я рассказала, чего скрывать-то, заодно закинула удочку насчёт некроманта. Работает один, тяжеловато ему по весне, когда домашние духи чудят, вот и потребовался помощник. Мужик, вроде, толковый, хоть и сам себе на уме. Хозяин с ним не сталкивался, говорил с чужих слов. Вроде, у соседей вредный дух завёлся, некромант гонял. Давно ли в городе? Да нет, полгода всего. Ладно, познакомимся. Пока описание радовало. Это важно, с кем работаешь. Не заладятся отношения с напарником, погибнуть можно.

Хозяин помог втащить вещи наверх, вручил ключ и ушёл восвояси. С удовольствием скинула грязную одежду и залезла под горячую воду. Уфф, хорошо!

Поев, ощутила прилив жизненных сил. Всё, теперь можно и в Управу. Туда только на сытый желудок.

Управа Соймы располагалась неподалёку от главной площади, в проулке. Странно, конечно, но, видимо, местные власти тщательно скрывались от населения. Впрочем, само здание не обшарпанное, недавно покрашенное, производило приятное впечатление. Как и расчищенная от остатков снега мостовая. Дом углом выходил на запримеченный ранее бульвар. Пахло там… Невольно облизнулась. Как в Олойске – кофе. Это хорошо, не такая уж и дыра. Пожалуй, лучше Верешена, хотя… Там ведь Эрно, друзья, всегда помогут, обогреют, медком накормят, плечо подставят, а тут неизвестный напарник. Новенький, значит? Наверняка выпускник, а они такие высокомерные!

Теоретики для практиков – никчёмные существа. Ничего не имеют, ничего не знают. Особенно девушки. Те ведь поступили только ради корочки или чтобы жениха найти.

Помню Винса – второкурсник, практикант, а туда же. Представляю, что некромант учудит. Они ведь особенные, даже не боевики.  И подвержены деформации личности из-за тесного общения с обратной энергией. Мара, богиня смерти, и Среча, богиня ночи, просто так покровительство не дают.  Это, конечно, с годами появляется и не у всех, однако страшновато.

Насколько поняла, местный некромант не семейный. Жаль, подруги бы мне не помешали. Заодно бы у жены о привычках мужа выпытала.

Толкнув дверь Управы, прошла в приёмную и сунула под нос секретарю назначение. Тот пробежал его глазами и буркнул:

— На второй этаж, третья комната.

М-да, неласково встречает Сойма своих защитников! Впрочем, секретаря можно понять: вон, сколько бумаг, все разобрать надо, ответить или передать по назначению.

В Управе оказалось многолюдно. Поднимаясь по лестнице, краем глаза заглянула в приёмную: очередь часа на два. Интересно, почему вдруг такая активность, не случилось ли чего? Горы-то рядом…  О плохом думать не хотелось. Если надо, оно всё равно произойдёт. А нет, нервы крепче.

Чиновник из нужного кабинета оказался любезнее, принял с распростёртыми объятиями, едва увидел учёную степень.

Чайку не желаете? С травками или без? О, кандидат наук, такая честь, такая честь! Некромант у нас хороший, опытный. Работы много, да. По весне совсем нежить с нечистью распоясывается, над кладбищами фон нестабильный. Зато летом благодать – и покупаетесь: рядом озерцо есть, и верескового мёда отведаете, и по долам верхом покаетесь. Благодать, а не жизнь!

Слушала и скептически улыбалась. В том, что мне опять подсунули свинью, даже не сомневалась. Когда так расхваливают работу, она непременно поганая.

Опытный, значит, некромант? Хоть один плюс. А то я как-то не очень с атакующими заклинаниями, мне милей защита. Собственно, её мне и обеспечивать, а ещё аномалии разные выявлять. Так в паре некромант и специалист моего профиля – я имею дело с тонкими материями, а закончила факультет артефакторики и рунологии – и работают. Один ищет и страхует, другой убивает.

Квартиру мне уже выделили, но ремонт закончить не успели. Поэтому на выбор: либо пожить с некромантом, либо в гостинице.

Когда закончат? Недельку надо потерпеть.

Ключи мне выдали, адрес назвали. Погляжу сегодня, в каком там всё состоянии.

На житьё-бытьё выпросила аванс. Выписали с неохотой, но как-то не светит мне побираться и на улице жить. Знаю я сроки маляров! Где неделя, там и две, а кошелёк успел изрядно похудеть за время безработицы. Приработок… Хм, пока опасно. Я тут никого не знаю, жители мигом в Службу государственного контроля пожалуются и штраф впаяют. А легально подработать никак, не бытовой маг и не тот же некромант, лицензии нет. Положим, получить можно, если тестирование пройдёшь, но оно мне надо? Каждый год налоги платить за разовые заказы. А всё потому, что работа не профильная, дополнительный доход.

— А напарник мой где? – покосилась на дверь. Странно, что не пришёл знакомиться.

— Отдыхает, наверное. Я его уведомил, но мы полагали, вы чуть попозже приедете… Да не волнуйтесь, — улыбнулся чиновник, — познакомитесь. Вы в какой гостинице остановились? — Сказала. – Он туда придёт часикам к трём. Подождите у стойки.

Что ж, логично: друг друга мы не знаем, легко разминулись бы. А так не потеряемся.

Пусть поспит некромант, ему полезно.

До трёх часов болталась по Сойме, рассматривала, что где. Городок действительно оказался славным. Глаза разбегались от обилия лавок. Сразу столько всего захотелось! И ухоженным – тротуары есть, грязи умеренно, хотя подол всё равно заляпала. Весенняя распутица, она такая.

Квартиру выделили в неказистом трёхэтажном доме. Не под крышей, а, наоборот, в самом низу. Насколько поняла, тут жили исключительно госслужащие. Обшарпанная лестница, низкие потолки, лёгкий запах сырости. Две небольших комнатки, кухонька, прихожая, где тяжело развернуться. Почти как в Верешене, только за окном не кусты, а унылая улочка. Управа пожадничала, поселила ближе к окраине. Интересно, где некромант устроился? Расспросила рабочих и выяснила, тот выбрал ещё более уединённое место, зато зелёное, чуть ли не среди садов.

Заходить в гости не стала: не звали, поэтому побродила ещё до назначенного времени и вернулась в «Три пера».  Вошла внутрь с боем часов на Ратуше.

У стойки стояли двое. Оба мужчины. Один расписывался в книге, другой, облокотившись о полированную доску, болтал с хозяином. Наверное, некромант. Лица не видно: мужчина стоял спиной. В добротной куртке с меховым воротником, охотничьих штанах и щеголеватых сапогах с отворотами. Волосы и не светлые, и не тёмные, но ближе к блондину.

Задумалась, замерев на пороге. Мне эта фигура знакома, только у того человека стрижка длиннее была, да и аккуратностью он не отличался, одевался иначе и не водил знакомства с хозяевами гостиниц. Значит, показалось.

— А вот и ваш новый напарник! – заметив меня, оживился хозяин.

Он-то меня видел, стоял лицом к двери.

Я нацепила на лицо улыбку и протянула руку, чтобы поздороваться как с равным, коллегой, но тут же спрятала её за спину, заслышав насмешливое:

— Тэк-с, сейчас глянем, кого прислали! Пунктуальный – уже хорошо. Надеюсь, за мамкину юбку не держится. Хотя нормальный парень в теоретики не пойдёт.

Мужчина, личность которого уже не оставляла пищи для сомнений, обернулся и на миг потерял дар речи, уставившись на меня, как на инферна. Я же сделала полшага назад, собираясь постыдно сбежать.

— Понятно, — разом помрачнел Истван и задумчиво поднёс руку к груди, будто разглядывая. – Отношения сразу не заладились. Официально знакомиться будем? Или по старой памяти?

— Да ты не бойся, — заметив мои поползновения к улице, натянуто улыбнулся некромант, — я не кусаюсь. Истван Кирай.

У него чуть дёрнулся уголок рта – больше некромант ничем себя не выдал.

Истван шагнул ко мне и протянул руку. Недоумённо уставилась на неё, и некромант с лёгкой усмешкой, уже совладав с собой, пояснил:

— Её надо пожать и представиться, девушка.

И специально для меня добавил:

— Ногти чистые.

А ведь действительно чистые. На пальце знакомое кольцо.

Помедлив, пожала протянутую ладонь. Мозолистая, крепкая, без ссадин.

Да уж, ну и подарочек судьбы! Вот интересно, Истван издевается или действительно коллегой считает? Он в жизни никому руки не протягивал.

— А как вас зовут, госпожа? – подчёркнуто вежливо спросил некромант.

Нет, вроде, не измывается: глаза серьёзные. А где же подколки, пожелания счастливого пути обратно в Олойск? Год назад, да что там, летом Истван меня ненавидел, теперь же само спокойствие. Неужели так сильно изменился за эти месяцы?

Окинула некроманта беглым взором: чуть пополнел, привёл волосы в порядок, гладко выбрит, даже одеколоном пахнет. Под курткой – свежая рубашка, я таких в гардеробе Иствана не помню. Посмотришь – так преподаватель какой-то!

— Госпожа? – напомнил о себе некромант.

— Рената Балош, — со вздохом протянула я и покачала головой. – Истван, давайте не станем ломать комедию!

Хозяин гостиницы наблюдал за нашим разговором с всё возрастающим интересом, но молчал. Представляю, какие сплетни сегодня же по Сойме пойдут!

Некромант пожал плечами и предложил пообедать.

— Не бойтесь, Рената, я помощниками не питаюсь. Нам вместе работать, и ссориться не в моих интересах.

— Честно, я не знала! – попыталась объясниться, отчего попала в щекотливую ситуацию. – Если б знала, отказалась бы!

— Хватит! – сморщившись, раздражённо остановился поток моих слов некромант. – Назначили, приехала. Отношение будет по заслугам.

— Да, — заранее предупредил он, — выкать не стану. Не из вредности характера, а из удобства. На кладбище не до вежливости. А так – пожалуйста. Мне несложно.

Не оборачиваясь, Истван направился к ближайшему свободному столику в обеденном зале и, скинув куртку, плюхнулся на стул. Потянулся, размяв пальцы, и крикнул подавальщицу.

Боязливо присела напротив, искоса посматривая на Иствана.

— Барышня, со мной что-то не так? – заломил бровь некромант. – Это не Верешен, выдохните. Чужие люди мне совсем не интересны.

— Так вы?.. – с облегчением выдохнула я и тут же прикусила язык, едва не ляпнув о былой влюблённости.

— Уехал, вот, — Истван сделал вид, будто не понял. – Не жалею ни капельки. Сойма – хороший городок, вам понравится. Только сразу предупреждаю: работы много. Поэтому фокусы и прочие выкрутасы оставляйте в комнате. Мне нужен помощник, Рената Балош, а не целитель душ или плаксивая барышня. Сегодня прогуляемся, покажу основные кладбища. Смотреть пока не надо, только вчера защищал. Всю ночь, — некромант смачно зевнул, прикрыв рот рукой. – Оно, конечно, опять вылезет: колебания, демонова глотка! Но там зомбяки, духи всякие – мелочь. А вот на дальних погостах попотеем.  Сам не знаю, что найду.

— Поэтому, Рената, — он одарил тяжёлым взглядом, — за спиной должно быть спокойно.

— А вы не боитесь поворачиваться ко мне спиной? – сделала заказ и уселась, подперев подбородок кулачком.

— А должен? По-моему, квалификации хватает. Или проверку устроить? Я собирался, но раз вас прислали… Проверял уже.

— Но как можно доверять человеку?..

Договорить не смогла, да Истван и так всё понял. Признаться, на его месте я бы выгнала себя в три шеи и даже сумку нести побоялась дать.

— Можно, — глядя в глаза, кивнул некромант. – Повторюсь, у меня нет причин сомневаться в вашей опытности. И спрашивайте уж о работе, а не трепитесь о пустяках!

Наверное, нужно о кладбищах разузнать, отчего неспокойно, но слова комом застряли в горле.

Дальше Истван занялся едой и не обращал на меня внимания. Он с аппетитом вгрызался в свиные рёбрышки, заедал их репой и запивал сидром. Никакой агрессии, никакой настороженности, будто это и не Истван Кирай. Впору бы и мне расслабиться, только тишина всегда перед грозой. Не мог некромант так за полгода измениться, даже за двадцать лет бы не смог. У него взрывной темперамент, а уж качества вожака оборотней прямо зашкаливают. Таких нередко альфа-самцами зовут, то есть людьми, привыкшими подчинять, мало считаясь с другими.

— Как дела с судом? – решилась-таки начать нормальный разговор.

— А? – Истван неохотно оторваться от еды. – Нормально. Штраф Миклос заплатил.

— Большой? – я старательно пыталась вести непринуждённую беседу.

— Сколько положено. А почему после защиты сразу не в Верешен?

Замычала, не зная, что ответить. Одним словом и не объяснишь.

Некромант понял по-своему.

— Из-за меня, что ли? – хмыкнул Истван и, заметив, что я ничего не ем, посоветовал не сидеть на диете: — Доходяги не выживают. Так чего не в Верешен? Авалон так ждал, об Эрно вообще молчу. Он ведь там остался или смотал в имение? Лучше б, если честно. Ещё раз убьют, так… Хотя, прислали ж наверняка в ту дыру некроманта. Не, правильно, нафига тебе туда!

Некромант на мгновенье замолчал и хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл! Простите, барышня, манеры у меня мерзкие, уже и вне работы норовлю тыкать. Вы одёргивайте, не стесняйтесь.

— Истван, — я таки решилась и накрыла его руку своей, — давайте это закончим? Мы знакомы, мы на «ты».

— Как хочешь, — равнодушно согласился некромант. – Только ешь. Вот честно, бить, душить, орать не собираюсь. Что с квартирой? Мурыжат?

Вздохнув, кивнула.

— Тут обитаешь?

Снова кивок.

— Проявить душевную доброту и помочь сэкономить деньги? Знаю ведь, сколько тот хрыч дерёт! — Истван покосился на хозяина. – Могу дешевле подсказать. Постоялый двор, но чистый. Только он на выезде из города. Впрочем, с утра удобнее: меньше идти. И лошадь купи, ты столько ногами не протопаешь. Про одежду сама знаешь. Волосы заплетать всегда. Косметикой не пользоваться, без нужды рот не открывать и вперёд меня не лезть. Вроде, всё. Вопросы?

Некромант выдержал паузу и довольно заключил:

— Нет вопросов. Приятно работать!

Истван снова занялся содержимым тарелки, а я всерьёз задумалась о том, чтобы пойти в Управу и написать отказ. Сомневаюсь, будто мы сработаемся. Даже если б Истван не питал ко мне чувств, которые, надеюсь, поутихли: внешний вид некроманта наводил на мысль о наличии спутницы жизни, характер же не изменился. Странно, что Истван вообще согласился взять помощника. Значит, дело дрянь. Тогда тем более надо бежать. Хватит с меня одного лича, мага с манией величия и Гнилой гати!

— Ты чего не ешь? – некромант отложил в сторону рёбрышки и удивлённо глянул на мою тарелку. Ой, я совсем об обеде забыла! Заказала чего-то по инерции, даже не взглянула. – Ты это брось! Надо, насильно кормить стану. Дело государственной важности.

— Истван, перестань притворяться, — устало протянула я и подцепила вилкой остывшую курицу. – Мы оба знаем, как ты ко мне относишься. Давай, ты напишешь отказ? Мол, у меня компетенция не та, опыта нет, с девчонкой работать не будешь.

— Буду, — упрямо возразил некромант и, крякнув, осушил целую кружку сидра. – Меня всё устраивает.

— Ты нормальный?! – воскликнула я, бросив вилку. – Истван, ты меня из дома выгнал, сказал, что я…

— И? – некромант вопросительно уставился на меня. – Не хочешь со мной работать, так и скажи, а не выдумывай сказки. Только в Управе капризных девочек слушать не станут, а вот репутацию испортишь. Оно тебе надо, Рената? Заметь, я слова дурного не скажу.

Он выдержал эффектную паузу и, крикнув подавальщицу, заказал ещё сидру.

– Или что покрепче, Рената? – Истван вопросительно глянул на меня. – За встречу. А, — махнул он рукой, — девица, принеси-ка нам вина! Я бы и первача выпил, но дама не будет.

— Будет, — теперь пришло время некроманта удивляться. – Рябиновку. Шкалик.

— Рената, если пьёшь, то нормально, — ухмыльнулся Истван. – Полуштоф. Полагаю, мы его выкушаем, благо у помощницы много претензий накопилось. Не успели познакомиться, как уже не угодил.

Смутившись, отвернулась.

А ведь правда, чего я на некроманта взъелась? Он пока вежлив, терпелив, не скандалит и не кричит. Сама любезность и дружелюбие.

На полуштоф я согласилась и попросила подогреть остывшую еду. После осторожно поинтересовалась, почему Истван выбрал именно Сойму.

— Без понятия, — пожал плечами некромант. – Предложили, согласился. Куда угодно, только не Верешен! Хочешь, бесплатный совет дам? Выйдешь замуж, тащи оттуда Эрно! Иначе либо от тоски повесишься, либо станешь как Ядвига. Сама видела, как она с Джено живёт. А всё потому, что этот баран упёртый привязался к Башне!

Определённо, кого-то нашёл. Белбог им в хранители! Хуже нет, если из-за тебя кто-то несчастлив. А вдвойне худо, если он твой напарник.

Девица быстро принесла стеклянный кувшин и рюмки, сгрузила всё с подноса стол и указала на тарелку с малосольными огурчиками:

— Подарок от хозяина.

— Ценят! – хмыкнул Истван и расстегнул ворот рубашки.

После сытной еды глаза его замаслились. Развалившись на стуле, некромант постукивал пальцами по столу в ожидании, когда мне принесут подогретую еду. Он казался вальяжным, спокойным, и я решилась немного расслабиться, даже осторожно заметила, как хорошо Истван выглядит.

— Спасибо. Выспался же! – рассмеялся некромант и рывком придал телу прямое положение. – А вот ты серенькая какая-то. Сколько тряслась на перекладных?

— Десять дней, — вздохнула, вспомнив все тяготы пути.

Даже толком не помыться.

— Ясно, — резюмировал Истван, — значит, завтра тоже никакая. Ладно, даю два дня отдыха. Надеюсь, ничего не случится. А если случится, — он сделал выразительную паузу, — не обессудь, разбужу и на улицу выгоню. Значит, кладбища сегодня покажу и отпущу отсыпаться. Сам завтра заказик возьму. Заранее предупреждаю, зная твою любовь к нелегальной деятельности: пока не рыпайся. Совсем плохо с деньгами, меня спроси, к кому безопасно ходить. Я-то глаза, так и быть, по старой дружбе закрою, а вот другие… Словом, пока никто и звать никак, только госслужба.

Некромант выразительно глянул на меня, будто учитель на нерадивого ученика, и налил-таки себе рябиновки.

— Ну, за встречу? – он поднял стакан и потянулся за огурчиком, чтобы снова закусить.

— За встречу, — я покорно налила себе крепкой настойки и залпом выпила.

Ух, крепкая! У нас слабее делают.

— На, сразу заешь, — Истван протянул огурец. Свой он уже надкусил.

— Нет, — ухмыльнулся некромант, — я тебя ещё пьяной не видел, но вот слушать очередные слезливые извинения и тащить наверх желания нет никакого. И наливать тебе тоже лучше я буду: так надёжнее.

Принесли мой подогретый обед. Теперь он вызывал аппетит, и я с удовольствием навернула под рябиновку тарелку куриного рагу. Приятное тепло разлилось по телу. Теперь сложившаяся ситуация не казалась такой безвыходной.

Истван рассказывал о Сойме, советовал съездить на озёра, полюбоваться местными пейзажами. Потом залпом допил оставшуюся в графине рябиновку и потянулся в поясную сумку за кошельком.

— За тебя заплатить? – некромант поднял бровь. – Только без гордости, есть деньги или нет?

Отказалась от столь щедрого предложения и водрузила рядом с пустой тарелкой стопку монет. Полагала, Истван обидится – нет, ничуть. Сдаётся, он этого и ожидал, предложил лишь из вежливости.

— Истван, а такой ты мне больше нравишься, — ляпнула то, что думала. А всё рябиновка! И назад сказанное не вернёшь.

Не пей, Рената, никогда не пей после тяжёлой дороги! Знаешь ведь это нехитрое правило – и сама рябиновку заказала. Теперь давай, выпутывайся.

— Пошли-ка на воздух, — некромант проигнорировал моё высказывание, надел куртку и направился к выходу. – Ждать не стану!

После тёплого обеденного зала гостиницы на улице показалось холодно и промозгло. Кутаясь в пальто, семенила за Истваном, стараясь подстроиться под быстрый шаг. Некромант не оборачивался, уверенный в том, что никуда не денусь. Попутно махал рукой то вправо, то влево, делая короткие ремарки, вроде: «Там Голова живёт» или «Тут аптека приличная».

Зевая, пыталась хоть что-то запомнить, в итоге просто смотрела по сторонам. Чем дальше, тем больше хотелось спать. Неудивительно: последнюю ночь я провела в дорожной карете, а там не поспишь, только намучаешься. Но ходьба сделала своё дело, взбодрила, и на кладбище я вползала уже во вменяемом состоянии.

Приют мёртвых притаился за каменной оградкой посреди домов. Истван объяснил, это Старое, или, как его ещё называли, Княжеское кладбище. По легенде здесь похоронили некую иноземную княжну, подхватившую воспаление лёгких по дороге к жениху. Некромант широким жестом предложил первой шагнуть за распахнутые ворота и осмотреться.

Кладбище оказалось занятным: сплошь склепы и затейливые надгробия. От количества коленопреклонённых дев рябило в глазах. Дорожки посыпаны песком. Ой, вон дворник! Стоит и, ругаясь, чистит проход к часовенке Белбога. Не Верешен, и близко не стояло.

— Тут сейчас хоронят богатых и знатных, — пояснил Истван. – Остальные могилы старые, лет сто, не меньше. Встают обычно костяки, а так народ тихий, смирный. Только вампир один попался. Хочешь, могилу покажу?

Не стала отказываться и замесила жижу вслед за некромантом. Тот шагал уверенно, широко, но руками не размахивал, прижимал к туловищу. По этой маленькой детали и смекнула, что Истван напряжён.

— Вот, — некромант остановился перед обнесённой оградкой могилой с воющим на луну волком и, смахнув прошлогоднюю листву с соседнего надгробия, плюхнулся на него. В довершение неуважения к мёртвым, вытащил из кармана яблоко, вытер носовым платком и надкусил. – Сама видишь, памятник странный. Вдобавок ещё и потомком ложного вурдалака оказался.

С интересом осмотрела могилу и, не удержавшись, проверила: пустая.

— Я чисто работаю, — прокомментировал за спиной некромант и смачно захрустел яблоком. – Собственно, не за тем привёл. Договорить надо. Если решила делать ноги, делай сейчас. Если остаёшься, мои правила знаешь. Тяжёлое иногда придётся носить: некроманту руки важнее. И нянчусь я с тобой только сегодня. Тут не благородный пансион, да и сама ты не кисейная барышня. Просто так доставать не стану, не бойся, но аристократичной предупредительности не жди. Впрочем, точно так же я поступил бы с любым. Когда знакомятся, пускают пыль в глаза, а потом уж каждому по способностям.

— Яблоко хочешь? – неожиданно предложил напарник – У меня ещё есть. Лежалое, конечно, но вкус сохранило.

Вот так и проявился настоящий Истван. А я-то всё ждала!

От яблока не отказалась. Деваться-то некуда, придётся работать с этим типом. Не съест же он меня за эти три года, право слово! Зато деньги и некромант знакомый – во всём нужно искать свои плюсы. Кстати, есть ещё один: мы с Истваном живём в разных домах.

— Итак? – некромант требовал ответа.

— Остаюсь, — озвучила приговор самой себе и, выкинув огрызок, предложила: — Давай дальше кладбища смотреть, а то стемнеет скоро.

 

Глава 4.

 

Работа ворвалась в мою жизнь утром. Странно, но разносчиком бед стал не Истван. Некромант слово сдержал, два дня не тревожил. Где пропадал, понятия не имею. В гости к нему я тоже не наведалась: не тот знакомый, с которым приятно попить чаю. Я завтракала в общем зале, лениво прислушиваясь к разговорам. Запах кофе щекотал ноздри. За окном накрапывал дождь – на редкость мерзкая погода! А ночью, судя по месиву на тротуаре, шёл снег. Вот такая она капризная, весна на северо-западе. Топать куда-то в такую погоду жутко не хотелось, и я надеялась, Истван забудет обо мне ещё на денёк. Как представлю, что иду через мокрый снег и порывистый ветер с киркой на плече на кладбище, вздрогну!

Эрно и родителям отписалась, заверила, у меня всё хорошо. Дальше версии событий разнились. Эрно не следовало знать об Истване, иначе бы примчался спасать, а это бы дурно сказалось на карьере. Сами посудите, разве можно воспринимать всерьёз девицу, которая капризничает в первую же неделю работы и вдобавок уезжает из города по желанию жениха? Вот именно, нельзя, поэтому промолчала. В Сойме тоже осталась. Не сахарная, выдержу эти три года.

Матери же написала, что работаю под началом старого знакомого, который обо мне позаботится и поможет решить все проблемы. Имени не упомянула: Истван оставил по себе яркие впечатления. Хотя, по-моему, мама сама виновата, вела себя отвратительно. А ведь тогда, в той комнате у окна… Следовало догадаться о чувствах некроманта, но до того ли мне было! Даже мелькнула мысль: что случилось бы, если б я его поцеловала? Именно этого Иствану хотелось. Поцеловал бы в ответ, разрушив ледяную стену, или постоял и отшутился в своей манере?

Вполуха прислушивалась к разговорам. Сначала лениво, потом уже с интересом. Увы, не праздным. Сойменцы шептались о странной болезни. Насколько поняла, она поражала целые дома. Внезапно заболевали все родственники. Начиналось как обычная простуда: жар, рвота, ломота. Грешили на отравление, промывали желудок, поили специальными отварами. Жар спадал, зато на коже возникали странные высыпания. Через пару дней они набухали, а больному становилось значительно хуже.

Так как сначала заболевали крестьяне, никто в городе ничего не знал. Лечились сами. Как результат – свежие могилы.

Потом болезнь добралась и до Соймы. Первой занедужила торговка рыбой. Лекари разводили руками: ничего не понятно. Оспа – и не оспа. То сердце остановится, то человек кровью начнёт харкать и не проснётся. И почти у всех – заражение трупным ядом.  Целитель – таковой в Сойме имелся, городок большой, мог оплатить услуги мага с дипломом – изолировал заболевших с подозрительными симптомами. Сжигались вещи, тщательно мылись помещения. И, вроде, неизвестно откуда пришедшая болезнь отступила. Горожане вздохнули с облегчением. Целую зиму прожили без заболевших, и вот теперь снова.

Семья последней жертвы –  маленькой девочки – жила неподалёку от кладбища. Это наводило на определённые мысли. Только как Истван проворонил? Он ведь действительно хороший некромант. Хотя, тут кладбищ много, за всеми одновременно не уследишь.

Не удержавшись, отложила булочку и вмешалась в разговор. Если я маг, обязана помогать людям.

— А торговка рыбой, тоже у кладбища жила?

Мужчины вздрогнули и переглянулись. Лица тут же нахмурились. Собеседники замкнулись в себе.

— А вы кто? – недоверчиво поинтересовался один из них.

Не иначе решил, я и есть та самая ведьма, которая кровь портит. Магической наукой доказано: такое невозможно без контакта жертвы с инфицированным носителем, но простой люд не переубедишь. Предания есть? Есть. Бабки шептались? Шептались. Значит, возможно. И русалку свежей рыбой выманить тоже, ага.

— Помощник некроманта, — коротко представилась, не называя имени.

Мужчины переглянулись, ещё раз осмотрели с ног до головы и, кажется, пришли к выводу, что так помощник некроманта выглядеть не может.

— Теоретик я, — немного прояснила ситуацию, — мёртвых не подымаю. Так что там за болезнь? Власти что-нибудь делают?

— Делают, — буркнул горожанин и отвернулся.

Больше на данную тему не говорили. Мужчины быстро доели, расплатились и ушли. Проводила их задумчивым взглядом, хотела было расспросить хозяина, но раздумала. Частную практику заводить нельзя, поэтому пока государство не велело, я ничего не вижу и не слышу, а то действительно примут за злодейку. Новый человек всегда подозрителен.

Допивала кофе, когда услышала знакомые ругательства. Досталось погоде, которая, по мнению Иствана, годилась только бесам.

Некромант показался в поле зрения через мгновения, скинул капюшон отороченного мехом плаща и стряхнул капли. Судя по сапогам, Истван как минимум гулял по бездорожью. Под плащом оказалась знакомая по Верешену куртка – рабочая, а не парадная, в которой некромант показывал кладбища.

Кинув перчатки на стол, Истван с грохотом отодвинул стул и крикнул подавальщице:

— Горячего сбитня, каши, жареных колбасок и шкалик первача!

Поджала губы, не став комментировать странный выбор для завтрака.

Повернувшись ко мне, Истван кивнул и, наконец, снял мокрый плащ.

— Собачья работа! – с чувством произнёс некромант и прищёлкнул пальцами, высушив одежду.

С носа Иствана капало. Он пару раз недовольно потёр его ладонью, а потом перестал обращать внимание.

— Доброго утра! — запоздало поздоровалась я, с тревогой глядя на некроманта.

Неужели первое дело? Волнительно-то как!

— Угу, очень! – огрызнулся некромант. – Чуть не околел. Ненавижу весну!

Сомневаюсь, будто он любил хоть какое-то время года.

— Работал? – тем же вежливым тоном осторожно поинтересовалась я.

Истван промолчал и с блаженной улыбкой сжал в руках чашку со сбитнем. Погрев пальцы, залпом отправил в себя рюмку первача и накинулся на кашу с колбасками так, будто не ел целый месяц. Чуть ли не урчал. Даже жалко стало беднягу. Чем же таким он занимался?

— Угу, работал, — утолив первый голод, соизволил ответить некромант. – И тебе придётся. Эту пакость нужно выследить.

— Какую? – не могу же я искать, не зная, что именно?

— О болезни слышала? – кивнула. – Вот это и искать. Я уже основные версии проверил. Хоть бы что! Чистота сплошная, душ даже нет.

Не нравится мне всё это!

— Как так – нет?

Сойма переставала казаться тихим, мирным городком. Или север Иссала по определению спокойным не бывает? Слишком близко горы, да и соседи не дремлют. У нас врагов хватает, а при такой политике его величества… Словом, всего всегда мало. Надеюсь, до открытого конфликта не дойдёт, а то на войну как-то не хочется. Шутки шутками, могут призвать: маги – военнообязанные. В первую очередь, конечно, боевиков, но и теоретики не отсидятся.

Вынырнув из безрадостных мыслей, глянула на Иствана. Тот спокойно доедал кашу, будто мы до этого говорили о погоде. Заметив, что я таращусь, вкинул подбородок.

— Чего?

— Истван, я вопрос задала.

— Слышал. Ответить пока не могу. Допрашивать тоже нечего.

— Так, может, проверить кладбища днём? – предложила я. – Если трупный яд, следы ведут туда.

— Ой, какая умная! Кладбища проверить! – передразнил Истван. – Я-то, дурак, не догадался! Чисто там. Хоть чего со мной делай. Одно возмущение, которого в Сойме навалом, не знаешь, где рванёт. Так что, теоретик, доставай мозги из кладовки. Думай, короче, Рената. И вперёд, под дождик. А я ноги погрею.

Вот так, спихнул всё на меня. Некромантскую задачу, между прочим, безо всяких вводных данных. Так Иствану и высказала.

— Ропщем, значит? – прищурился некромант. – А чего там у нас в должностной инструкции написано?

— Там написано, что издеваться над напарниками нельзя.

— Напарниками? – Истван изогнул бровь. – Может, я пропустил, когда ты второе высшее получила? Рената, — усталым голосом предложил он, — давай не будет ругаться? Ты просто пойдёшь и сделаешь. Я вечером найду, послушаю, чего нарыла, и в ночное. Заметь, тебя с собой не тащу, хотя надо. Сам пройдусь по линии прорыва, посмотрю, может, проглядел чего.

Хм, определённо, некромант изменился. Или просто устал настолько, что не мог больше язвить.

Но это всё хорошо, фактов-то никаких. Пододвинула стул ближе к Иствану и попросила всё рассказать. Тот пожал плечами:

— Особо нечего. В летаргию без видимых причин впадают, мрут от оспы, которая и не оспа, вроде, потому как выборочно людей выкашивает. Потом яд этот. У девчонки опять царапина. Упырь упырём хватанул! Целитель подтвердил. Вот в Управе и дали задание: найди, убить, обеззаразить.

— А последнее почему мы? – удивилась я.

Как-то не хотелось тоже заболеть оспой. Там специальная защита нужна, одежда. Нет, в должностных обязанностях помощника некроманта такого точно нет.

— Потому, Рената, что я падальщик, — Истван поднял голову и с вызовом посмотрел в глаза. – Вся грязная магическая работа мне, другие-то брезгуют. А вот господин Кирай и руки в мертвечине может измазать, и в могильнике не постесняется копаться, и к больным полезет. Сама посуди, не городским же магам этим заниматься? У них детишки, жёнушки, а у меня никого. Помру, никто не заметит.

Он так зло это сказал, что не осталось сомнений: прятал горькую обиду. К некромантам действительно относились с предубеждением, уважали только тех, кто преподавал. А так… Бояться боялись, но не более.

— Истван, не надо! – накрыла руку напарника своей. – Найдутся те, кто вас оценят по достоинству.

— Уже оценила, — губы некроманта искривила горькая усмешка. – И на твоём месте я бы так легкомысленно не лапал пальцы, которые неизвестно где копались. Вдруг заболеешь?

Пропустила колкость мимо ушей и спросила, куда Истван ездил ночью. Руку убрала. Действительно, мало ли, да и неприлично. Выходило, будто он мне дорог. Но так жалко стало! До болей в сердце.

— На погост дальний ездил. Были подозрения… Не оправдались.

Истван рассказывал скупо, неохотно, и я решила сходить к больной девочке, чтобы поговорить с родственниками и проверить строение материи в доме. Вдруг тварь туда телепортировалась? А что, всякое бывает. Тогда можно вычислить, откуда пришла.

Адрес пострадавшей взяла в Управе. Как и шептались в гостинице, кладбище рядом, рукой подать. Оставалось только гадать, почему заболела именно эта девочка, а не, скажем, её мать. В прятки среди могил играла? Возможно. Дети порой не задумываются, какие опасности таят те же склепы.

 

Воздух дома больной душил безысходностью. Я предусмотрительно обмотала лицо шарфом и решила не снимать перчаток. По идее, ни до чего дотрагиваться тоже нельзя. Ох, надеюсь, водяными прыщиками не покроюсь! Эрно, конечно, приедет и за такой ухаживать, но не входило в мои планы стать такой красивой. Да и умереть ведь можно, если та болезнь – одна из форм оспы. Пока против этого говорили врачи и характер заражения, но ведь и подтверждающие симптомы тоже имелись.

Мне открыла мать семейства. Судя по опухшим глазам и осунувшемуся лицу, несчастная не спала, не ела и  не одну ночь провела у постели больной.

— К нам нельзя, — с порога предупредила она, — у нас сонная болезнь.

Женщина говорила ровным бесцветным голосом, будто кукла.

Теперь я уже знала: все жертвы заболели во сне, поэтому и сонная болезнь. Хотелось тут же развернуться и уйти, но нельзя. Назвалась и прошла внутрь скромного жилища.

В нос ударил запах лекарств.

— Могу я взглянуть на вашу дочь? Говорят, её оцарапали…

Хозяйка посторонилась и махнула на лестницу. Поднялась наверх по скрипучим ступеням и локтем, чтобы не подцепить заразу, толкнула дверь, от которой исходил сильный запах можжевельника. Значит, окуривали помещение.

Девочка пластом лежала на узкой кровати. Неестественно тоненькая, бледная, с заострившимися скулами. Волосы острижены под мальчика. Судя по неровным прядям, недавно и наспех. Интересно, зачем? Лицо уже покрылось странными буро-фиолетовыми пятнами. Выглядело жутко, даже мурашки по коже пробежали. Невольно порадовалась, что не целитель. Зато теперь точно знала: у девочки не оспа, а самое настоящее отравление трупным ядом.

— На какой руке? – я обернулась к стоявшей за спиной хозяйке дома. – Покажите, пожалуйста.

Не хотела портить перчатки, но, видимо, придётся. Их после этого только выбросить. Вот так и разлетятся деньги, а до жалования ещё дожить нужно. Хоть у Иствана занимай! Впрочем, он не даст.

Мать подошла к постели ребёнка, с гримасой боли – не физической, душевной — поправила одеяло и перевернула тощую ладошку.  Я подошла ближе и увидела характерную припухлость и пятна вокруг небольшого пореза или царапины. Трогать, разумеется, не стала: трупный яд – вещь коварная, а уж трупный яд упыря…

Стоп, а с чего я взяла, что это упырь? Только со слов Иствана, но ведь он не сам проверял – целители сказали. Рядом кладбище, дети – существа непоседливые, девочка могла играть на кладбище, оцарапалась, вот и заразилась.

— Её можно спасти? – с надеждой спросила женщина и с грустной нежностью промокнула горячечный лоб ребёнка.

— Я не целитель, увы! – предпочла соврать, а не говорить правду.

Нельзя же вот так сказать: она умрёт в течение трёх дней. Увы, заражение крови шло полным ходом, шансов никаких.

— Вы отпускали дочь гулять на кладбище?

Обвела глазами комнату. Да, небогато! И у девочки явно есть младшие братья или сёстры: вон, колыбелька, игрушки-неваляшки. Вряд ли всё это сохранили как память.

— Иногда, — упавшим голосом ответила женщина, начиная прозревать. – Запрещала, но разве уследишь! Так она там?..

Пожала плечами. Точно сказать не могу, но вывод напрашивается.

Хозяйка закашлялась, прижав ладонь ко рту, и опустилась на кровать. На тыльной стороне заметила два пятнышка: тоже больная.

— У вас ещё один ребёнок есть, — указала на пустую колыбель. – Как он?

— У бабки. Сразу отправила, как заметила, с Норой что-то не так.

— Давно навещали?

Подозревала, старшая сестрица успела-таки заразить. Много ли младенцу надо? на руки возьми, и готово.

— Да нельзя же, — недоумённо взглянула на меня женщина. – Доктор запретил.

— Нельзя, — согласилась я и попросила адрес бабки.

Оказалось, она жила за городом, в версте от Соймы. Ладно, прогуляюсь для успокоения совести, а пока погляжу, что тут с магией.

Ничего. Пласты не нарушены, только над девочкой сгустки обратной энергии. Странно, конечно. Нет, от больных веет смертью, но это чувствуют только целители и некроманты на особом, интуитивном уровне. Теоретик же ничего не заметит, если только человек не превратился в вампира или ещё какую дрянь, у которой меняются потоки энергии внутри тела. Поэтому и не вычислишь, кто демонам душу продал, кто некромантией балуется, а кто и вовсе лич. Иначе сколько бы проблем решилось! С теми же ложными вурдалаками, которые на самом деле никакие не вурдалаки, а оборотни-полукровки. Но народная молва упорно величала их иначе, в студенческой среде тоже прижилось.

Проверила ещё раз: обратная энергия. От окна не тянется, шлейфов никаких. Уж не маг ли постарался? Склонилась над девочкой и прищурилась. Даже руками воздух пощупала: мёртвое и всё тут! Ни следа живого носителя, который ребёнка заразил. Нежить в комнату не забегала, даже спириты гнездо не вили. Значит, больная повстречалась с виновником своих бед на кладбище.

Достала блокнот и быстро записала результаты осмотра. На прощание посоветовала хозяйке заняться собственным лечением и отправилась на кладбище. Не хочется, а надо. Радовало одно: одежду не жалко, всё равно стирать. А кое-что и выбрасывать. Женщина ведь за рукав трогала, сама тоже неосторожно после девочки касалась. Лучше не рисковать. Трупный яд способен убить, попав в крошечный порез.

Погода, увы, не улучшилась.  Дождь перемежался со снегом, к нему добавился порывистый ветер. Натянув капюшон по самый нос, брела к кладбищу. Руки замёрзли, сама я продрогла как собака.  Хотелось вернуться в спасительное тепло, даже в дом Норы.

Кое-как, преодолевая сопротивление ветра, толкнула калитку и сразу же по щиколотку угодила в грязь. Невольно порадовалась, что надела высокие сапожки. Стуча зубами, остановилась посреди аллеи. Куда идти? Всё кладбище прочёсывать? Ладно, погляжу пока склепы: дети обычно в них играют.  Остальное пусть Истван рассматривает, он у нас некромант.

Первый склеп заприметила неподалёку от входа и побрела к нему, проклиная всё и вся. Приют мертвых занесло снегом. Неприятно пахло прелой листвой. Остановилась на пороге и бегло оглядела строение материи. Обратная энергия. Чистая, без дыр. Всё хорошо, как и должно быть. Следующий. И так раз за разом, хлюпая носом и согревая себя похлопыванием рук по бёдрам.

Я уже приплясывала. Капюшон с головы слетел, уши отмёрзли и, казалось, сейчас отвалятся. Пальцы потеряли чувствительность. Кладбище всё не кончалось, плутала по дорожкам, тыкаясь наугад, будто котёнок.

Богатые ж, однако, сойменцы, раз у них столько склепов! Обычных могил им мало!

Наконец, этот кошмар закончился, но я так ничего и не нашла. С тоской вспомнив о горячем чае, вздохнула. Хотелось есть, но подобную работу лучше делать на голодный желудок. Ладно, разделю кладбище на квадраты и начну прочёсывать.

Медленно, но верно темнело. Самые настоящие сумерки! Ну да, с такой погодкой!.. Чихнула и побрела к ближайшей могиле – простенькой, с голой плитой вместо пышного надгробного камня. Вода таки предательски пробралась в сапожки и теперь холодила ноги сквозь тёплые носки.

Нахохлившись, подула на пальцы и вытянула их над могилой.

— Какая тяга к работе! — На плечи накинули чужой плащ с меховым подбоем, оттого такой желанный, а руки некроманта бесцеремонно притянули к себе, под куртку. – Грейся!

Не ожидала от Иствана такой заботы, но отказываться не стала. Обхватила некроманта за талию и уткнулась носом в рубашку. Ох, тепло, тепло, тепло!

— Рёбра не сломай, — вторая рука легла на затылок, защищая от ветра. – Холоднющая-то! Как покойница.

Руки Иствана прижали крепче. Некромант даже попытался согреть дыханием уши. Приятно… Такое сладостное ощущение, нега, растекающаяся по венам.

Так мы и стояли пару минут, пока пальцы вновь не обрели чувствительность, а меня не перестало трясти. Правда, отлепляться от Иствана не хотелось. Он такой горячий, а дождь такой холодный…

— Истван, а почему ты вдруг такой добрый? – запоздало спросила я.

Некромант ничего не делает бескорыстно, а уж греть бы точно не стал.

— Находит иногда, — хмыкнул Истван и нагло погладил ниже спины. Я стерпела, понимая: провоцирует. – Собственно, я тебя искал. Знаю вас, теоретиков: домой одежду потащишь. Раздевайся.

— Что?! – отпрянув, оторопело уставилась на него.

— То, — передразнил некромант. – Всё, чем больной и её родных касалась, вещей всяких, снимай, сожжём. Прямо тут, на кладбище. Самое то. Не бойся, голой по улице не пойдёшь, пригрею.

Спасибо, конечно, но не хочется.

Видимо, мысли отразились на лице, потому что Истван покрутил пальцем у виска и указал на валявшуюся неподалёку сумку:

— Сухое. Я отвернусь, не переживай.

Даже не собиралась, потому как запачкала только верхнюю одежду. Это и сказала некроманту, как и то, что пальто сжигать не собираюсь.

— Дура, — поставил диагноз Истван. – Заразишься ведь! Я только что от целителя, он сказал, тела трупный яд выделяют. Такое не отстираешь.

Ужас какой!

Меня передёрнуло.

И всё же…

— У меня денег на новое пальто нет.

— Да куплю я тебе, снимай! – рявкнул некромант, теряя терпение. – Всё лучше, чем с того света тащить. Мне с тобой три года работать, сбежать к мёртвым и отлёживаться в постели не позволю.

Как ни хотелось оставить пальто, пришлось с ним расстаться. С плащом, перчатками, шарфом и ботинками тоже. Последние насильно стянул Истван и всучил непонятную обувь не по размеру. После некромант собрал все вещи в кучу и поджог. Горело плохо, поэтому Истван применил магию.

На вопрос: не боится ли некромант сам заразиться, хмыкнул:

— К лицам моей профессии зараза не пристаёт.

Снова стуча зубами, в одном плаще поверх шерстяного платья, побрела на выход. Гостиница далеко, пока дойду, замёрзну.

— Ко мне пошли, — Истван нагнал, ухватил за руку и поволок. – Заодно поговорим. Вижу, мысли есть, раз на кладбище пошла. Намаялся, пока нашёл. В следующий раз говори, куда идёшь.

Я болталась за некромантом, будто шар на верёвочке. Истван и не думал приноравливаться к моему шагу, летел, как на пожар. В итоге едва не потеряла ботинки: те так и норовили свалиться. Немудрено, не моего размера, но женские. Интересно, у кого позаимствовал? У любовницы, не иначе. Крупная, однако, дама! Истван, впрочем, тоже нехилый, справится. Странно, конечно, что Аранка по рассказам, что Вилма, что… я совсем другого типа. Мне казалось, ему нежные, трепетные барышни нравятся.

Наконец мы дошли. Истван оставил дрожать у крыльца, а сам снял чары и открыл дверь. Ничего у него домик, узенький, но аккуратный, с синими ставнями. И дворик имеется, а там наверняка и сарай или конюшня: лошадь надо где-то держать. Разглядеть толком ничего не успела: некромант за шиворот вволок в прихожую, отряхнул и подтолкнул к вешалке.

— Переночуешь у меня, — Истван поставил перед фактом. – Завтра пальто принесу, уйдёшь. Сумму скажу, отдашь частями. Обувь новую достану: должок стрясу.

Чихнула и недоумённо глянула на некроманта. Показалось, или он нервничал? И история с плащом, сожжённой одеждой… Стоп, трупный яд живым телом не выделяется! Подбоченившись, как бы смешно это ни выглядело, и потребовала объяснений. Некромант явно недоговаривал.

— Объяснений ей!  — пробурчал Истван и, отряхнув, повесил куртку на вешалку. После с серьёзным, важным видом почистил сапоги и разулся. – Лучше бы заразу не распространяла.

— Что замерла, как статуя? – некромант извлёк из ящика тёплые тапочки и, крякнув, с удовольствием засунул в них ноги. Вторые тапочки, попроще и похолоднее, полетели мне. – Ночевать на коврике собралась? Твоё право, но только ночью не скребись.

Смирившись, рассталась с плащом и чужими ботинками.

Истван не стал дожидаться, пока я приведу себя в порядок, и хлопнул дверью на кухню. Оттуда послышался звон посуды и шум воды. Заинтересовавшись, заглянула: некромант ставил чайник. А ничего кухонька, чистенькая такая, светлая. В шкафчике, наверное, очередные скелеты лежат.  Помнится, в Верешене я наткнулась на чью-то руку.

Стол, накрытый полосатой скатертью, три стула со спинками сердечком. Истван – и сердечком! Хихикнула и тут же зашлась кашлем.

— Послал Белбог на мою голову! – ругнулся некромант и щедро сыпанул в заварник побольше шишек и ягод из жестяной банки. – Иди, мой руки, кикимора! Умывальник за шторкой, — Истван махнул на занавеску в цветочек.

Тут я не выдержала и прыснула. Цветочки стали последней каплей.

— Ну, не сменил после прежних хозяев и чего? – неожиданно зло ответил некромант и расправил плечи. На миг показалось, ещё и заклинанием пульнёт.  – Черепов купить? Да на здоровье! Руки мыть пошла!

Вздрогнув, закивала и кинулась к занавеске. За ней оказался простенький умывальник. Мыло и полотенце тоже нашлись.

— Так, у плиты садись, — Истван вернулся к прежнему тону и захлопал дверцей буфета. Показалось, или?.. Он достал варенье! Только не говорите, что малиновое. Невольно облизнулась: люблю его.  – Заодно за чайником последишь и чай заваришь. После я тебя осмотрю.

— Зачем? – насторожилась и попятилась к двери.

Может, я лучше в гостиницу? Не так уж далеко, если бегом. Холодно, конечно, продрогла до костей. Плащ плащом, но пальто-то нет. И руки красные от ветра.

Истван вздохнул и закатил глаза. После глянул на меня, как на маленького неразумного ребёнка. Даже неловко стало, чуть ли не до румянца.

— Рената, — некромант говорил медленно, чуть ли не по слогам, и устало, — может, хватит пререкаться? Делай то, что велят, и не заболеешь. Я за тебя отвечаю, между прочим. И все эти три года ты будешь здоровой, сытой и загруженной работой, на радость Управе.

— Истван, ты говорил о заразе, вроде оспы… — бочком подошла к плите и присела у огня. По телу разлилось живительное тепло. Руки оттаяли и начали пощипывать, обретая чувствительность. — Но там отравление трупным ядом.

— Могильная чума там, — не оборачиваясь, ответил некромант. – Такую мертвецы разносят. Сегодня к целителю зашёл, поболтали. И доболтались, — мрачно заключил напарник.

На стол со стуком легла ложка, вслед за ней брякнула банка. Тут и чайник закипел. Заварить напиток не смогла: руки не слушались, это сделал Истван с ремаркой: «Доверь хоть что-нибудь теоретику!» Спорить не стала: лечил, как-никак.

Некромант накрыл заварник полотенцем и, развернувшись, пристально уставился на меня. Пожевал губы, ругнулся вполголоса и погнал наверх. Как выяснилось, в спальню. Там насильно усадил на кровать, смахнув с неё рубашку, и ощупал лимфатические узлы. После опустился на корточки и велел вытянуть руки.

— Так, хорошо, — пробубнил себе под нос Истван. – Вроде, не заразилась. Точно скажу, когда тело осмотрю.

— Истван! – возмутилась я.

Вот ещё! А вдруг он до сих пор неровно ко мне дышит? Нет, провоцировать не собираюсь.

— Чем девочку щупала, предметов касалась? – деловито продолжил Истван, проигнорировав моё недовольство. Будто сидела и молчала. – Платье снимай, сердце послушать нужно. И, — по губам некроманта скользнула усмешка, — даже не надейся на ласки. А тебя погреют банки. Их я ставить умею, мигом на ноги вскочишь.

Представляю! Интересно, это уже пытки или всё ещё лечение?

— Ой, ой, какие мы неженки, как напарнику не доверяем! – ехидничал Истван. От него не укрылся мой скепсис, впрочем, я за выражением лица не следила. – Как, вещи завтра соберёшь и пойдёшь позориться?

— Почему? – нерешительно потянулась к верхней пуговице и расстегнула.

— Ты же уезжаешь. Только куда ж тебя возьмут с формулировкой: «Неумение ладить с людьми»? Не иначе к Авалону под крыло. Вернее, к Эрно. И правильно, чистенько, уютненько и работать не надо. Ну, — некромант скрестил руки на груди, — банки ставим или гордо болеем?

— Да с чего ты вообще решил, будто я заболею?

И тут же закашлялась, так, что стало больно глотать.

Виски ломит, немного познабливает.

Так как Истван молчал и выразительно смотрел на мокрый подол платья, поспешила найти виновного:

— Это всё из-за тебя!

— Конечно, — язвительно согласился некромант, — другой заразы в твоей жизни нет. Грел её, жалел…

— Ты сам меня на кладбище послал! И в дом с могильной чумой отправил, одежды лишил…

— Рената…

Раздумал, сделал пару шумных вдохов и угрюмо поинтересовался:

— В последний раз спрашиваю: лечить? О чуме я тогда не знал, иначе бы даже сам не пошёл. Там любого касания хватит, попадёт под кожу  – и никакой целитель не спасёт.

Я предпочла лечиться и, попросив Иствана отвернуться, кое-как стянула платье и нижнюю рубашку. По телу сразу побежали мурашки, захотелось забраться под тёплое одеяло, но ведь надо и чулки снять. Практичнее было бы штаны надеть, но не пойдёшь же в таком больную навещать? Простой люд не поймёт. Женщина – значит, в юбке. Вот при исполнении – другое дело, только лучше бы тоже не отсвечивать.

— Истван, а можно мне под одеяло? – растирая себя руками, с мольбой глянула на некроманта.

Тот слово сдержал, не смотрел. Скрестил руки на груди и буравил взглядом дверь.

— Ложись, — пожал плечами Истван. – Всё равно, чувствую, кровать у меня отберёшь. Или как, — он хмыкнул, — потерпишь соседа?

Шутит или всерьёз? Ладно, потом разберёмся, сейчас под одеяло!

Быстро – пальцы-то отогрелись – скинула мокрые чулки и юркнула в спасительное тепло. Аж зажмурилась от удовольствия. Потом вспомнила, чья это постель и что со мной собираются делать, и стало так неловко. Тут же пододвинулась к краешку, перевернулась на живот и, помедлив, приспустила одеяло с плеч.

— Так, чего тут у нас? – кожи коснулись прохладные пальцы Иствана.

От неожиданности вздрогнула.

Некромант подул на руки – во всяком случае, теперь они стали теплее. Истван наскоро растёр спину и велел не дёргаться.

— А банок много? – забеспокоилась я, с тревогой наблюдая за поползновениями Иствана.

— Тебе хватит. Замри уже, я, между прочим, поесть хочу.

Я бы тоже не отказалась от еды, но вряд ли меня покормят.

Вздохнула и зажмурилась. С детства помню, какая это неприятная процедура.

Истван банки ставить умел. С бытовыми заклинаниями вышло быстро. После некромант накрыл одеялом и милостиво разрешил полежать, погреться.

— Так и быть, укрепляющий чай с вареньем принесу. А вот с едой сама, я тебе не прислуга. Где что лежит, покажу, порежу, но не более.

Истван есть Истван. Даже не сомневалась, кормить он не станет.

Разомлев в тепле, задремала. Некромант разбудил, чтобы снять банки. Я только осоловело глянула и вновь провалилась в сон. На задворках сознания промелькнуло: жар. Иначе почему так хочется спать?

 

Проснулась от ощущения: рядом кто-то есть. Заворочалась и убедилась: спит под боком, привалился и нагло похрапывает. Повинуясь мимолётному порыву, пихнула нечто в бок и заработала сонный рык: «Сдурела?!»

Истван!

Сознание возвращалось медленно. Сначала вспомнился гадкий холод, проникавший сквозь одежду, затем девочка в трупных пятнах, затем Истван, сжигающий одежду. Значит, мы ночевали вместе.

— Прости, испугалась, — попыталась загладить вину.

Глаза неохотно разлепились, явив недовольного некроманта… в одних кальсонах. Он что, спал рядом практически голый? То, что на нём, приличным не назовёшь, простора для фантазии мало.

— Поэтому синяков наставила? – Истван глянул исподлобья и растёр спину. – Зато выздоровела. Храпишь ты совсем не как девушка.

— А ты… ты здесь спал?

Подтянула одеяло к груди и зачем-то поджала ноги.

Истван же развалился рядом и сладко потянулся.

Взгляд невольно скользнул по неприкрытому одеждой мужскому телу. Ну да, всё то же: мышцы и отсутствие болезненной худобы. Только за последние месяцы некромант разъелся, нарастил небольшой жирок.

— Я тебе не окорок, глаза убери.

Покраснев, отвела взгляд.

Истван самодовольно хмыкнул и сел. Пощупал лоб на предмет жара и констатировал: банки помогли.

— Ты действительно спал рядом? – отчего-то это казалось важным.

— Естественно.

Истван и не думал смущаться. Встал и спокойно оделся, будто я – пустое место. Даже спину почесал – верх неприличия!

— Это мой дом и моя кровать, — застегнув рубашку, пояснил Истван. – И я не собирался спать на полу. Не нравится, твои проблемы. Давай узлы посмотрю. А то заразишь чумой…

Некромант скривился и сотворил солнечный знак. Я же испуганно ощупала шею и попробовала, не больно ли глотать. Вроде, нет.

Истван между тем плюхнулся рядом, откинул одеяло и нагло ощупал, едва ли не раздел. За что заработал оплеуху. Я же в ответ – крепкое словцо и тычок в грудь, чтобы не рыпалась. В итоге некромант повторил процедуру осмотра и с облегчением констатировал: не заболела.

— Вставай и пошли на кладбище. Одеждой обеспечу. Надо, сам погрею и первача волью.

Спасибо, одного раза хватило! Нет, сначала приласкали, зато потом взяли сторицей за заботу. Интересно, а от своей одежды он тоже избавился? Или только мою сжёг? Помнится, плащ был хороший, жалко его. Если в том доме могильная чума, пришлось, наверное. Я этого заболевания не знаю, но обычная чума – страшная вещь.

Ох, хорошо эпидемии нет! Или это только начало? Вот умеешь ты, Рената, оказываться в центре танца смерти!

— Но, Истван…

— Да хоть чего, лишь бы могилу разносчика нашла, — огрызнулся некромант. – Иначе тут такое начнётся!

— А сам не можешь?

Мне решительно не хотелось идти на кладбище. При мысли о мокрых дорожках и замшелых могилах стыла кровь. Но Истван не желал ничего слушать. Ты помощник некроманта и точка, обязана идти. В итоге пришлось подчиниться и облачиться в принесённую Истваном одежду. Мужскую, разумеется. И не по размеру. Зло напомнила некроманту об обещании купить новое пальто и получила в ответ: «Я и так тебе новую куртку отдал». Ну да, в ней я впервые увидела Иствана в Сойме. Вдобавок мне выдали сапоги и шарф, призванный так же заменить головной убор.

Некромант ворчал, что никогда больше не станет лечить разных неблагодарных тварей, вроде меня.

— Я тут из кожи вон лезу, а она кочевряжится! То рожа моя не устраивает, то, что работать заставляю, то, что сплю не на коврике в прихожей, — поджаривая оладьи, не переставал жаловаться на судьбу Истван.

Я сидела поодаль и глотала слюнки: пах завтрак бесподобно. Надо отдать должное, готовил некромант отменно. Для холостяка. Хотя, судя по рассказам, подобными мелочами в браке занимался именно он: вряд ли бы Аранка стала торчать на кухне. Судя по обмолвкам, и не только бывшего супруга, сия особа обожала обновки, гулянки и поклонников, а никак не домашний очаг. Иначе когда Истван научился готовить? Дома? Вряд ли. Мать бы закормила любимое чадушко. После развода? Яичница – высший пилотаж холостяка.  А тут оладьи.

Быстро поев, выдвинулись на кладбище.

С непривычки – тяжело в одежде с чужого плеча – постоянно спотыкалась, усиливая и без этого немалое недовольство Иствана. В конце концов, чуть не плакала: столько обидного услышала в свой адрес.

Зато потом наступил мой звёздный час. По колено в грязи, зато с чувством нужности и неповторимости бродила вдоль могил, проверяя магический фон. Истван следовал тенью, но молчал, не мешал. Даже не отпускал шуточек насчёт моей неуклюжести и никчёмности.

— Истван, а отчего ты уверен, что это могильная чума и разносчик её на этом кладбище? – не выдержав, спросила я.

Некромант фыркнул, будто речь шла об очевидных вещах, и бесцеремонно уселся на чей-то надгробный памятник. Даже листья не смахнул.

— Рената, не заставляй считать тебя дурой. Ищи, а?

И я искала, пока не наткнулась на странный разлом в слоях. Нет, с виду всё казалось нормальным, но если копнуть… Словом, натыкалась на некую чёрную дыру. Она пересекала все слои, истончая потоки энергии. Приглядевшись, поняла: многие из них поменяли направление.

— Истван, похоже, я нашла, — с гордостью сообщила некроманту.

Тот встрепенулся, мгновенно пересёк разделявшее нас пространство и уставился туда, куда указывала я, а именно на неприметное старое захоронение. Его давно никто не навещал, а надгробную плиту обвил шиповник.

— Уверена? – Истван недоверчиво покосился на могилу. – По виду покойник смирный, как похоронили, так и лежит.

— Сам посмотри. Неужели ничего не чувствуешь?

Знаю, не обладай я способностями теоретика, тоже решила бы, будто передо мной обычная старая могила, но профессиональное зрение не обманешь. И чем больше я смотрела, тем больше убеждалась, с захоронением что-то не так. Может, это и не причина странной болезни, но наверняка источник неприятностей.

Истван прищурился и опустился на корточки. Просидел так некоторое время, то хмурясь, то прищёлкивая пальцами, а потом послал за лопатой. На изумлённое: «Неужели ты среди бела дня могилку раскопаешь?» ответил: «И кирку прихвати, она в кладовке. От входа налево».

Вот и забылась моя болезнь, начались унылые будни помощника некроманта.

 

Глава 5.

 

Кирка отбила всю спину, но Истван и не подумал помогать. Он с деловитым видом расхаживал вокруг могилы и потирал руки. «А вдруг война, а я уставший?» — великолепная иллюстрация старой доброй мужской отговорки. Только тут её следовало изменить на: «А вдруг там армия зомби, а я с лопатой?»

Ну вот и кладбище.

Угораздило же того типа забраться так далеко, не могли родственники у ограды похоронить? А я тащись по дорожкам, мешок неси. Вместо благодарности получила окрик: «Ну, что копаешься?» Не выдержав, огрызнулась и бросила мешок на землю.

— Рената, — Истван глянул исподлобья и выдержал паузу, — давай с самого начала расставим все точки. Ты – помощник некроманта. Не фифочка, не аспиранточка, не квартирантка, соседка или девушка, которой я слишком много себе позволил. Ты на работе, и я твой старший напарник. Вопросы?

Некромант требовательно приподнял бровь, и я со вздохом подняла поклажу и подала ему.

— Тяжело! — пожаловалась я.

Вместо ответа Истван взвесил инструменты и хмыкнул. Явно считал, напрасно жаловалась. Ну да, он ведь здоровый мужчина, а не больная хрупкая женщина.

— Или тошнит? – неожиданно беспокойно спросил некромант. Я аж опешила от такой заботы. – Так и скажи. Закончу с покойником, посмотрю.

На этом сюрпризы не закончились: последние пять минут Истван нёс мешок сам! Для него это нечто немыслимое, подобным всегда занимался Винс. Ну или я, если угораздило под руку попасться.

— Вот ведь несчастие! – пожаловался богам Истван и кинул мешок на землю. – Так и знал, от помощника никакой помощи не дождусь. Надеюсь, хоть место нужное нашла.

— Учти, — пригрозил некромант, сбросив куртку на ближайшую могилку и засучив рукава грубого свитера, — если ошиблась, сама закапывать станешь.

Не удержавшись, спросила, что стало с одеждой некроманта. Той, в которой ходил на кладбище. Оказалось, он и не думал её сжигать, просто чем-то обработал.

— Я не настолько богат, — Истван плюнул на ладони и принялся за работу. Свитер тут же прилип к спине, мышцы на шее напряглись. – Это ты у нас при состоятельном кавалере.

Вспыхнула, но промолчала. Всё равно бесполезно.

Покрытое мхом надгробие полетело в сторону. Некромант отбросил его, будто пушинку. Приноровился за годы службы. Никогда не думала, что для такой работы необходимо обладать серьёзной физической силой. Наоборот, некроманты всегда представлялись в виде юношей со взором горящим, то есть тощих, со впалыми щеками. Тут же совсем другое.

Комья земли летели под ноги, шмякались едва ли не на голову.

— Иди помогай, белоручка! – утирая пот ребром ладони: пальцы уже испачкал, обернувшись, позвал некромант. – Выбирай: кирка или лопата?

Ну да, Рената, это не курорт, придётся попотеть. И никого не волнует, что ты устала, что у тебя болит голова, а вчера вообще лежала больная. Всё верно, не практика. Жаловаться глупо. Я и не собиралась.

Взвесив все за и против, предпочла лопату. Пусть твёрдую землю рыхлит мужчина.

В итоге Истван сделал всю работу сам. Толку от меня вышло мало, по словам некроманта, смотреть жалко.

— Отдай, дохлятик! – не выдержав, Истван почти сразу отобрал лопату. – Теоретик теоретиком, даже лопату держать не умеешь.

— Умею! – обиженно буркнула я, растирая горящие ладони. – Только грузчик и маг – не одно и то же. Я не лентяйка…

— Да знаю! – отмахнулся некромант. – Сиди, несчастье ходячее, и смотри. Если что метнётся, убей или хотя бы предупреди.

Значит, дело серьёзное.

Закусив губу, чтобы привести себя в чувство, покорно отдала Иствану лопату и, словно сыч, не мигая, уставилась на разрытую могилу.

Комья земли летели из-под лопаты, множа холмик возле могилы. Вскоре показались доски гроба.

— Рената, — позвал Истван, с облегчением разогнув спину, — иди сюда! Ты нашла, тебе и смотреть. Спуститься помогу.

Влажные руки некроманта ухватили за талию и, вопреки ожиданиям, не выпустили, удерживая навесу. Истван пояснил: доски истлели, не удержат. Так, навесу, и смотрела, чем же примечателен обитатель этой могилы. Оказалось, ему не спалось. Труп, несомненно, вставал, но не по собственной воле: я не чувствовала связи с душой. Более того, сама душа отсутствовала.

— Истван, — встревоженно обернулась к некроманту, всё ещё державшему меня навесу, — тут зомби. Но очень странный зомби: без следов хозяина. И могила целая, мы же проверяли.

Истван выругался и, мало заботясь о чистоте одежды, усадил на край образовавшейся ямы. Сам же склонился над остатками гроба и без всякого почтения к памяти мёртвых разбил его. От хлынувшего зловонья заслезились глаза, а завтрак запросился наружу.

— Он не истлел, мать его! – изумлённо вымолвил некромант и, тряхнув за руку, указал на омерзительные останки. – Пятьдесят лет лежит, а будто в том году похоронили. Спрыгивай сюда и смотри. Что хозяина нет, не верю, и наша задача его найти.

Искать, разумеется, никого не хотелось. По опыту знала, им может оказаться, кто угодно. Например, лич.

Мысли невольно перенеслись в Верешен, к страшной встрече у Часовни духов. Дорого бы дала, чтобы узнать разгадку странного поведения лича и имя таинственной незнакомки, то ли яви, то ли видения.

Устав ждать, пока я вернусь в бренный мир, Истван ущипнул, и, дёрнувшись, я с визгом ухнула в могилу. К счастью, не приземлилась на пятую точку: некромант поймал.

— Если работаешь, так и скажи, а если нет, начинай.

Меня поставили на ноги.

Спазм тошноты сковал горло. От трупа неимоверно воняло, а Истван… Нет, этот тип ещё беспокоился о чуме!

Яблоко смачно шлёпнулось в грязь, а я прочитала лекцию о вреде немытых рук. Мол, умрёт некромант от заражения, и похоронят его тут же – удобно.

Закашлялась: лечение лечением, а болезнь глубоко пустила корни. Тут же, разумеется, последовала отповедь: сама виновата, нечего во всю глотку орать, а яблоко он, видите ли, носовым платком вытер и пальцами после не касался. Мерзкий тип одним словом!

С трудом заставила себя взглянуть на останки. Не думать, не думать, не думать!

Я позорно давилась и зажимала нос, уже не думая, грязные ли у меня пальцы, а этот садист спокойно наблюдал!

— Ну пусть уж вырвет, наконец! – прокомментировал он очередной спазм и цинично добавил: — Только не на мои сапоги.

Собственно, именно туда и вырвало. Не скрою, могла отвернуться, но захотелось отомстить. Истван немилосердно ругался, зато мне полегчало. Нет, труп всё так же вонял, просто уже не мутило.

— Кисейная барышня! Ещё пятна останутся! – Истван всё переживал по поводу испорченного внешнего вида.

Ну да, не только на сапоги попало, но сам виноват, нечего было в могилу тащить.

Мысленно злорадно хмыкнув, сосредоточилась на деле.

В первый раз сталкивалась с подобным и ничего не понимала. Никаких следов чар, одни провалы, изменение завихрения энергии, искажения на уровне тонких материй. Энергия, разумеется, обратная, но не активная, а пассивная.

Закусив губу, наклонилась ниже, даже пощупала остатки гроба.

Странно. Источник – именно мертвец, однако он не маг. Или?..

— Истван, — испуганно тихо спросила я, не решившись обернуться через плечо, — а личи как в могиле выглядят?

Некромант тут же оттеснил за спину и, широко расставив ноги, нагнулся над останками. Он простоял так минут пять, потом с облегчением выдохнул и выпрямился.

— Сплюнь! – посоветовал Истван. – Мне одного лича на всю жизнь хватило. А неупокоенные маги в могиле никак не выглядят. Хотя…

Некромант снова склонился над мертвецом, даже рукой лба коснулся.

Втроём в одной могиле тесно, поэтому решила выбираться наверх. Одежду не жалко: не моя. Уже оперлась рукой о край могилы, чтобы подтянуться, когда разум кольнула одна мысль. Отпихнула Иствана и ещё раз всё проверила.

Не излучает он ничего! Труп, в смысле. Вернее, излучает, но не свою. Кто-то оставил на трупе «пальчики», только отчего-то безымянные. Создавалось впечатление, будто мертвеца вырвали из могилы через пространство, а потом аккуратно вернули обратно. Но как? Захоронение не тронуто, следов магии нет, между тем, есть дыры в пространстве, заболевшая чумой девочка и много обратной энергии. Наибольшей концентрации она достигала в районе лба. Вряд ли случайно. Что там у нас? Мозг. Для чего он нужен? Для управления. Только вот беда, у зомби мозгов нет.

— Истван, ты можешь осторожно посмотреть, пустой ли у него череп?

Деловито подбоченившись, начала командовать. Само собой получилось.

— Зачем? – некромант сообразил, не просто так просила, не стал ёрничать.

— Так, проверить одну идейку.

Карт раскрывать не стала. Сначала выясню, потом признаюсь. А то скажу, ошибусь, Истван на смех подымет.

— Рена-ааа-та?

Некромант требовательно приподнял бровь, постукивая носком по дну могилы. Там скопилась вода, которая мерзко чвакала.

Даже головы не повернула, продолжая усердно водить руками над останками, пытаясь нащупать нити чар или всплески энергии. Вони старалась не замечать, благо желудок теперь не реагировал.

— Рената Балош, — голос Иствана прозвучал неожиданно жёстко, я аж вздрогнула, — либо вы немедленно скажете, что собираетесь делать, либо я отправлю вас домой и сообщу, куда следует. И пальцем не пошевелю, пока не расскажете.

О да, некромант обожал «стучать»! Помню по жизни в Верешене. На редкость ворчливый гадкий тип. Теперь, вот, решил командовать. Всю жизнь мечтала тащиться на это кладбище и работать с напарником, который меня простудил!

Выпрямилась, уперлась руками в бока и высказала всё, что думала о поведении Иствана. Тот выслушал с кривой усмешкой и указал глазами направо. Оказывается, пока мы исследовали могилу и препирались, вокруг собралась толпа зевак. Они со страхом взирали на зияющую пустоту и гроб с останками некогда уважаемого горожанина и перешёптывались, косясь на некроманта.

— Доброго дня! — Истван изобразил саму любезность, даже чуть улыбнулся. Зло взяло. На меня кричит, а с посторонними вежлив. Немудрено, что о нём так хорошо отзываются. – Ничего страшного, не волнуйтесь. Могилу мы, разумеемся, приведём в порядок и представим отчёт о своих действиях в Управу. Заодно, если заметили что-то подозрительное, связанное с духами, кладбищами и потусторонними обитателями, скажите, мы с помощницей постараемся решить ваши проблемы.

Сплошной елей! Так бы, наверное, говорил Эрно.  Куда делся хам, к которому боялся обратиться с просьбой Авалон? Помнится, в Верешене некромант презрительно посматривал на людей, даже с заказчиками общался свысока.

Нет, не выдержу до выходных, рвану к Эрно!

До слёз захотелось увидеть любимого и нажаловаться на некроманта. Глупо? Возможно, но так хотелось высказаться. В Управу идти бессмысленно, сочтут истеричкой. Писать матери? Упаси Белбог! Примчится, задушит заботой и опозорит. Безусловно, матушка посочувствует и пожелает наказать обидчика, но в своей любви она всегда переусердствует. После придётся увольняться и менять фамилию.  Да и маму жалко. Истван не овечка, он терпеть не станет. А насколько не умеет терпеть некромант, я хорошо знала. На собственной шее. В своё время боялась, придушит.

Внутри копилась злость и требовала выхода. Хоть стену кулаками колоти, потому как разговаривать с чудом природы по имени Истван Кирай бесполезно, только нервы себе испортишь. Ему же не объяснишь, что такое уважение, его только собственная особа интересует.

Горожане помолчали и потихоньку начали расходиться, поглядывая через плечо. И, разумеется, творили солнечные знаки. Оно и немудрено: некромант лишь немногим лучше упыря, надо поостеречься. Народная молва вообще магов не жалует, а уж тех, кто связан с кладбищами и смертью, подавно. Сойма, конечно, город культурный, образованный, но и здесь наверняка сильны предубеждения.

— Я же говорила, — не удержалась от злобной «шпильки», — не стоило разрывать могилу днём! Теперь будут проблемы.

— С тобой не посоветовался! – огрызнулся Истван, стряхнув с сапога комок грязи. – Лучше скажи, до чего додумалась. И перестань юлить! Мы в одной лодке, и я не собираюсь расхлёбывать последствия твоей глупости.

Разумеется, после такого оставалось только гордо вылезти из могилы и протопать к ближайшей лавке готового платья, чтобы обзавестись хотя бы плащом, раз новое пальто пока не по карману. Но я поступила иначе: углубилась в работу. Не желает Истван вскрывать череп, не надо, у меня тоже ножик имеется. А то, что противно, — ничего, работа вся не сахар. Знала, на что соглашалась.

Череп поддавался плохо. Закусив губу, пилила его под пристальным взглядом Иствана. Нет, он не хмыкал, скептически не поджимал губы, а отстранённо наблюдал за мучениями.

Как же это делают некроманты? Они ведь режут кости, как бумагу.

Чуть покачивало. Пришлось даже найти точку опоры. Могила – ненадёжный пол, глина засасывает и одновременно таит другую опасность. Неверное движение – поскользнёшься.

Щёки горели. Подозреваю, вновь поднялась температура. То-то мне так всё тяжело даётся! Но ничего, проверю, сохранился ли в черепе мозг, воздействовали ли на него, и в гостиницу. В чём есть. И лежать, лежать, лежать!

— Вот упрямая! – Истван обхватил за талию и, не боясь, пораниться: как-никак, я нож держала, могла от неожиданности рефлекторно ударить, усадил на край могилы. – Нет, чтобы сказать, попросить…

— Да у тебя жар! – присвистнул напарник, заглянув в глаза, и, обтерев ладонь об одежду, положил на лоб.

Попыталась вырваться, заявив, что Иствана это не касается, но некромант уже, подтянувшись, уселся рядом. Судя по деловитому виду, собрался лечить. Так и есть, скинул куртку, уложил и велел не лезть, «пока маги работают».  Даже тут не мог не поддеть!

— Я возвращаюсь в гостиницу. Принесёшь выкладку фона, потоков, слоёв, обмозгую.

Лежать на стылой земле не хотелось. Видеть Иствана тоже. Он успел изрядно опостылеть за время, проведённое на кладбище.

— Рената, — некромант присел на корточки и заглянул в глаза, — ты специально? Я сделаю, но только тогда, когда буду знать зачем. Ты мой помощник, мы работаем в связке, а не тянем одеяло каждый на себя.

— Да, — он правильно прочитал вопрос в моих глазах, — я могу быть милым, приветливым и всякое такое, но при соблюдении ряда условий. Даже накормить, растереть могу, банки снова поставить, только дело закончим. Ну?

Истван коснулся моего колена и покосился на могилу.

— Марионетка, — со вздохом сдала я собственную версию. – Если там остался мозг, его легко загипнотизировать.

Некромант перевёл взгляд с распотрошённого гроба на меня и покачал головой.

— Рената, — голос звучал спокойно, чуть устало, но убедительно, — это невозможно. Мозг умирает вскоре после смерти, за считанные часы.

— Так нужно просто наличие мозга, а не его работоспособность, — настаивала я.

— Череп, значит, вскрыть? – Истван покосился на могилу. – Без проблем, если только родственники потом не набегут. Скажут ведь добрые люди, некромант тело терзал. Проверят – а череп испорчен. Объяснять придётся, если не упырь, зачем трогали.

— Но я уже начала пилить, какая теперь разница-то?

Некромант пожал плечами.

— Мозг принести, если найду? Только зря время теряем, Рената, — покачал головой Истван. –  Нет там гипноза, уж поверь специалисту по мертвякам, я такое чувствую, просто не могу не заметить.

Представила, как выглядит этот самый мозг. Передёрнуло. Но надо, Рената, надо.

— Я сам осмотрю, — сжалился Истван. – Лежи уж! Хватит того, что сапоги мне испортила.

И не только сапоги: на штанинах пятна.

Некромант снова спрыгнул в могилу и склонился над покойником. Что он с ним делал, не видела, но результат вышел неутешительным: моя версия с треском провалилась.

— Тогда не знаю, — села и тут же легла: кладбище покачнулось перед глазами.

Уже из горизонтального положения продолжила:

— Там стороннее воздействие. Какое, не пойму. Непосредственно чары не наложены. Если только не лич, конечно, но не похож. Или похож? Ты ведь лучше разбираешься.

С вопросом и надеждой посмотрела на Иствана. В тоне сквозило раболепие, как перед начальством, более того, я едва ли не дополнила речь слова: «Ты же самый умный, опытный, компетентный». Мужчины на такое ведутся, вот и некромант не устоял, поворчал, но сдался перед хлопающими глазками. Неожиданно, если честно. Или потому, что глазки лихорадочные?

Совместными усилиями окончательно убедились: не лич.

Истван осторожно спустил в могилу, и я продолжила осмотр. Сначала ощущала некоторую неловкость оттого, что некромант обнимал за талию, но потом перестала замечать. Оказывается, я кое-что упустила и теперь тщательно, очень медленно, распутывала ниточку. Да, обратная энергия была в трупе, но её туда занесли. Покойника подвергали порциям заклинаний, и они постепенно накапливались внутри, начинали фонить.

Почерк ускользал, но однозначно могла сказать: работал профессионал. Слишком тщательно скрыты концы, подобрана доза.

Какого рода заклинания применяли к трупу, понять не могла. Всякие следы магии отсутствовали на надгробном камне. Но покойник каким-то образом поднимался из могилы. Будто порталом вытаскивали. Небольшим, местным, открываемым прямо в могилу. Я ведь и не нашла бы ничего, если бы не обратила внимание на гроб. Именно он, а не труп, хранил характерный отпечаток.

Однако силён маг! На моей памяти немногие умели открывать порталы. Это доступно докторам наук, архимагам и очень опытным практикам. Возможно, Авалону, но точно сказать не могу, не спрашивала. Только вот зачем забирать тело столь изощрённым способом, если его можно откопать?

— Можешь определить координаты? – Истван теперь тоже видел следы портала.

Пожалуй, да.

Повозившись немного, выдала некроманту расчёты. Истван прямо сейчас бы кинулся проверять, если б я не закашлялась. Некромант тут же насупил брови и рявкнул:

— Быстро в номер!

Собственно, я не против. Ещё бы довезли… Мечты, мечты!

Кутаясь в чужую одежду, поплелась к воротам. Истван остался зарывать могилу и приводить её в порядок. На меня ни разу не взглянул, даже не попрощался. Знобило. Ну да, не следовало тащиться на кладбище, но ведь Иствану слова поперёк не скажешь! Прохожие подозрительно косились. Представляю, какой у меня видок!

А вдруг заразилась?

Мысль холодком прошлась по позвоночнику, заставив резко сменить маршрут. Могильная чума – это не шутки, и если некроманту не пригрезилось, нужно обезопасить себя. Иствану бы и самому не помешало тщательно вымыться и прибрать дом.

Сойма оставалась чужой, плутать по улицам пришлось долго. Я, вроде, и запомнила, где живёт целитель – очень полезное знание, — но никак не могла найти нужную вывеску. Наконец, мои усилия увенчались успехом, и, взобравшись на низенькое крылечко, позвонила в колокольчик.

Уже через пять минут сидела в жарко натопленной приёмной, самым постыдным образом утирая шмыгающий нос. Мучившая ещё накануне простуда в тепле обострилась и превратила в красавицу с покрасневшим лицом: глаза тоже слезились.

Целитель пригласил буквально через пару минут. Узнав, кто я, принял без очереди. Ожидавшие в приёмной люди этого не одобрили, но хозяин – барин.

Меня раскритиковали за одежду и небрежение к собственному здоровью. Разумеется, помянула добрым словом напарника и обмолвилась о могильной чуме. Целитель тут же подскочил, побелел.

— Господину Кираю не показалось?

Пожала плечами. Никаких доказательств некромант не привёл, наоборот, сослался на ни о чём не догладывавшего целителя. Или Истван с другим беседовал?

— Ладно, давайте вас осмотрим, потом я проясню этот вопрос. Хотя некромант вряд ли ошибётся, они такие вещи чуют: Мара на ухо шепчет, — едва заметно передёрнув плечами, упавшим голосом закончил целитель.

Никогда об этом не задумывалась. А тут ещё эти слова о том, что чума к некромантам не пристаёт. Не от мира сего они, факт. Поэтому и психические отклонения разные – плата за тесное общение с другим миром.

Целитель осмотрел шею, поглядел на язык и велел лечь на кушетку. Он долго водил надо мной руками, что-то бубня себе под нос, – показалось, или «Только этого мне не хватало для полного счастья!»? – а потом прописал покой, много горячего чая с вареньем и порошок от кашля.  Платы не взял: «Магическая солидарность, да и дело такое».

У дверей гостиничного номера меня поджидал сюрприз. Тёмно-блондинистый сюрприз самого недовольного вида с мешком в руках. При виде меня Истван скривился ещё больше, но отчего-то смолчал, просто сунул в руки свою ношу и зашагал к лестнице. Он уже успел переодеться: видимо, опасался заболеть.

— Что там? – указала на пакет.

— Пальто и ботинки, —  не оборачиваясь, буркнул некромант. – С возвратом, пока своим не обзаведёшься.

Истван занёс ногу на первую ступеньку, но, раздумав, вернулся к номеру, успев засунуть ногу в щель между косяком и закрывающейся дверью.

— Чистое поле. Ни единого строения.

Когда только успел проверить? Надо же было ещё на кладбище всё в порядок привести, домой заскочить.

Рука некроманта без согласия метнулась к моему лбу. Беспокоился? Подумать только, Иствана волнует, нет ли у меня жара!

— В постель! – помрачнев, рыкнул некромант. – Я один вкалывать не желаю, наелся вдоволь. И помощника требовал не для того, чтобы тот помер. Особенно теперь, когда проблем выше крыши. Ты их притягиваешь, Балош, не иначе. Сначала оборотни, потом Гнилая гать, лич, предатели-отступники, Часовня духов, где я чуть не подох. Да что там, странно, что я вообще живой, ты все старания приложила, чтобы угробить.

— Истван! – возмущённо вспыхнула я.

На глаза навернулись слёзы. Жаль, не от обиды, а от простуды. Я его столько раз спасала, трупный яд отсасывала, скотина неблагодарная!  Сам лез на рожон, в постели не лежал, а теперь я виновата? В вестницу смерти превратил!

Пол манил с неудержимой силой. Значит, жар усиливается. Ну да, и горло снова болит. Нагулялась на свежем воздухе!

— Ладно, не только ты, — пошёл на попятную Истван. – Что там у тебя?

Он бесцеремонно вырвал из рук предписания целителя, пробежал глазами и кинул на столик. Туда же полетела моя сумка. Меня же поволокли в ванную комнату, где насильно умыли. А вот одежду снять не позволила.

— Ты себя в зеркало видела, доходяга? – некромант предпринял вторую попытку. К моему стыду она увенчалась успехом. – Горячая, бледнющая. Меня уже тошнит от трупов, ещё один не нужен. Поэтому ты закроешь рот и выпьешь то, что прописали. После я тебя хорошенько разотру и вернусь завтра в восемь утра. И либо ты выздоровеешь, либо закопаю. Поняла?

— И вот ещё что, — Истван полез под нижнюю рубашку. Он догола меня разденет?! – Это в первый и последний раз, когда я с тобой вожусь. И то только потому, что молоденькая девчонка в стеснённом финансовом положении. После не болей, иначе получишь урезанное жалование. Сейчас, так и быть, совру, будто отработала от и до.

Нет, что он себе позволяет!

Когда некромант попытался оголить грудь, не выдержала и больно дала по рукам. Уши пылали и не только от жара. Растирать можно и через рубашку! Мы не настолько близко знакомы, а я – больна, чтобы щеголять нагими прелестями.

Некромант изрёк набор непечатных выражений, закончившийся не менее эмоциональным выводом: «Чтобы я ещё когда-нибудь тебе помог – да лучше упырицу поцеловать!»

Стало неловко. Истван действительно проявил несвойственную ему заботу, а я вместо поощрения – по рукам. С другой стороны, нечего меня без моего согласия догола раздевать! Я ведь бельё не надевала, только грацию с поддерживающими чашечками. Хотела всё объяснить, но Истван уже ушёл, громко хлопнув дверью.

 

Понятное дело, отношения с тех пор не заладились. Некромант демонстративно не замечал, что мне тяжело, холодно или я устала. Он относился ко мне как мужчине, требуя такой же выдержки и жестоко высмеивал за каждую жалобу. В конечном итоге всё сводилось к: «Не нравится? Увольняйся».

Пробовала извиниться за некрасивый поступок, совершённый в больном состоянии – бесполезно. Истван округлял глаза и пожимал плечами: «Разве что-то произошло?» Пыталась задобрить сдобным и сладким – «Я это не ем». Некромант замкнул оборону и не собирался сдаваться.

Съездила туда, куда якобы выводил портал. Действительно, чистое поле. Ближайшее жильё в трёх верстах – деревушка. Ещё в полуверсте – усадьба. Принадлежала она некой дворянке. Знакомиться не стала, просто покружила перед воротами и уехала. Своей лошадью пока не обзавелась, брала внаём гостиничную. Накладно, но собственная пока не по карману, я приценилась.

Может, и вовсе ошиблась с расчётами. Странно – портал в чистое поле.

Зато случаи могильной чумы прекратились, больше никто не заболел. Зато пара человек внезапно умерли во сне. Один накануне напился, случившееся списали на сердце, зато второй был совершенно здоров. Но врач заверял, смерть естественная.

Одна радость, рабочие обещали закончить ремонт через три дня. Наконец-то съеду из чужих стен и обзаведусь собственными! Хотя в номере уютнее, чем в моей берлоге. Я ведь думала сначала, во время потепления наших отношений, попросить Иствана помочь, теперь понимала, всё придётся делать самой: и обстановку покупать, и грузчиков искать, и мусор выносить, и охранными чарами заниматься.

Отбросив печальные мысли о предстоящей работе, решила ещё раз осмотреться. Вряд ли мертвеца перемещали просто так, в никуда. Не проводили ли каких-то ритуалов, не заставляли ли работать во благо некроманта? По-хорошему, нужно узнать у Иствана, что случилось с его предшественником, но при наших отношениях справку дадут только в Управе.  Если того типа уволили, он способен мстить. А если убили… Личи с некоторых пор перестали для меня жить только на страницах учебника. Они именно так и возникают, из добровольной смерти.

Убедившись, что лошадь надёжно стреножена – не хватало ещё оплачивать хозяину стоимость этого создания, — сосредоточилась на тонком мире.

Духи есть. Непостоянные, то есть здесь никто не похоронен, но пролетающие, так сказать. Следы чёткие, свежие.

Энергетический фон нестабилен. Вон там, чуть левее деревни, тянется разрыв. Надо бы съездить, проверить.

Что ещё? Разлом пластов. Старый, не меньше недели, а то и больше. Это от портала. Остаточный фон затухающий, нейтральный. Никаких некромантских ритуалов. Более того, никакой магии, кроме сотворившей портал. Странно. Нас учили, для управления существом, неважно, живым или мёртвым, необходимо накладывать чары подчинения. Тут же выходило, будто труп сам переместился в пространстве и куда-то потопал. Кстати, куда?  Мёртвую материю отследить легче, чем живую.

Покрутилась вокруг, пытаясь отыскать хоть какие-то следы. И нашла: труп потопал к озёрам. Я, естественно, решила проверить, зачем ему туда понадобилось.

Лошадь неохотно трусила к озерцу. Я её понимала. Погода – дрянь, спасибо, с неба ничего не сыпет, зато ветер забирается за воротник. Ещё в воздухе стояла какая-то водная взвесь, из-за которой одежда холодила тело. А ведь оделась тепло, по-полевому, зная, что придётся торчать за городом долгие часы.

К счастью, с воспалением лёгких мы благополучно разминулись. Провалялась в постели четыре дня и вышла на работу. Носом ещё немного шмыгала, но кто в Сойме в такую погоду не шмыгал?

Озерцо оказалось живописным.  Высокая сухая трава по берегам, спокойная вода, камушки, островки – романтика, одним словом! По берегам – прозрачная рощица с редкими уцелевшими после зимы листочками. Хорошо здесь, наверное, летом. Очевидно, не я одна так полагала: глаз отыскал беседку на небольшом холмике, откуда открывался вид на водную гладь. По стечению обстоятельств наш приятель с кладбища направлялся именно туда. Ничего не делал, просто стоял у входа. Проверила: в саму беседку не поднимался. Значит, там сидел хозяин.

Взбежала по ступеням, предвкушая разгадку. Сейчас узнаем, кто тут хулиганил! И обомлела, со страху выставив щит.

Много-много обратной энергии и чёрная дыра. Потоки прерывающиеся, двусторонние, слабой пульсации. Значит, речь о сильном существе: чем слабее пульсация, тем могущественнее некромант. И он работал по ту и по эту сторону мира. Потоки распределены неравномерно: внешние сильнее внутренних. То есть отсюда взяли больше, чем оттуда, из мира Мары, богини смерти.

Прикасаться к слоям, тем более что-то распутывать, не хотелось. Казалось, если приближусь, дыра засосёт. От неё веяло холодом и вековечным мраком. Неужели очередные проделки демонов? Я уже встречалась с «окнами» в их мир – Часовней духов и помнила, сколько ловушек и опасностей там подстерегало. Соваться туда без Иствана – безумство.  Я не умею ставить защиту нужного уровня, хотя, казалось бы, спец по таким вещам, могу держать многослойный щит, прикрывая товарищей, выстраивать надёжную линию обороны против любой нечисти. Но тут требовались иные заклинания, узкоспециализированные, например, защита Йолеса, которой пользовались Истван и Кристоф. Её нам не преподавали.

Немного повертелась вокруг беседки и тягостно вздохнула. Похоже, Истван прав, и я притягиваю неприятности. Только приехала, уже бесов с личами и демонами раскопала. Город, конечно, стоит в неблагоприятном месте, энергетический фон прыгает так, что мама не горюй, но обычно проблемы ограничиваются восставшими кладбищами, а не гостями из других миров.

Собравшись с духом, послала весточку Иствану. Он штатный некромант, я всего лишь помощник, пусть и разбирается. И вздрогнула, ощутив на себе чей-то взгляд.

Медленно, одновременно укрепив щит – мало ли, — обернулась и вручила себе приз счастливчика года.

На меня смотрел анлак. Если кто-то не в курсе, это дух, утративший связь с телом. Переродиться подобные существа уже не способны, а вот поджарить, заморозить и расчленить – запросто, потому как обладают магией. Анлаки умны, это не обычные бестелесные сущности, и полностью лишены эмоций. Этакие личи без физической оболочки и с меньшим количеством знаний. С натяжкой можно сказать, что, отлетев, душа древнего лича становится анлаком.

Смело выдержала пристальный взгляд нежити – из всех бестелесных только анлаки не нечисть – и осторожно сдвинулась в сторону.

Анлак по дуге тоже переместился влево и задал неоригинальный вопрос:

— Ты кто?

С одной стороны, если общается, есть шанс разойтись миром. С другой – это нежить, с ней нужно держать ухо востро, а лучше убивать. Не можешь убить? Беги.

— Человек, — не стала скрывать очевидного. – Маг из соседнего города.

Рука проверила, надела ли амулеты. Да. Все заряжены под завязку, не пора ли активировать? Как бы потом поздно не было! Только сделать нужно всё осторожно, чтобы анлак не заметил, иначе сразу нападёт. Щит, положим, теперь крепкий, я второй слой нарастила, но как-то не хочется проверять его на устойчивость к магическим воздействиям.

— Маг? – бесцветным голосом повторил анлак и подлетел чуть ближе.

Теперь смогла хорошо его рассмотреть. Плотная для тонких материй оболочка, практически непрозрачная, но пропускающая воздух. Лицо вытянутое, вместо глаз – неясные тёмные пятна. Нет, вроде, и радужка, и зрачок есть, но размытые. А вот ресниц нет, как и бровей. Впрочем, неудивительно, это же не обычные духи, в анлаках гораздо меньше человеческого.

Одежды как таковой нет, вместо неё тоже материя, только плотнее, нежели чем на лице и руках.

Вокруг анлака небольшое свечение – намёк на внутреннюю магическую силу.

В учебниках писалось, они разные бывают, но мне вот такой попался.

Анлак вплотную приблизился ко мне, едва не касаясь щита. Съёжилась, приготовившись защищаться, но дух не торопился нападать. Он рассматривал меня, словно диковинную зверушку. Однако вскоре ему это надоело, и, лениво проверив, выставила ли я щит, поинтересовался:

— Что ты делаешь в моём месте?

Тут, признаться, впала в ступор.

Беседка принадлежала анлаку?

Не только люди владеют землёй, духи тоже присваивают себе башни, дома, спириты вьют гнёзда в самых разных местах и считают их своей вотчиной.

— Сюда вели следы зомби, — ответила максимально честно и потянулась к амулету, защищавшему от нечисти. Самое время активировать.

Анлак не ответил. Он сделал круг, будто присматриваясь, потом отлетел и ударил.

Щит затрещал, заклинание срикошетило голубоватыми искрами.

Силён! В первый раз встретила тонкую материю, способную колдовать, и, признаться, не пришла в восторг. Пожалуй, сейчас бы пригодились записная книжка Эрно.

Анлак между тем вновь атаковал. На этот раз дух вложил в удар больше силы, и я всерьёз забеспокоилась, выдержит ли щит. Хитрец пробовал его на прочность со всех сторон, что самое неприятное, даже сверху. Потом и вовсе заставил молнии заклинаний опоясать щит. Пришлось срочно нарастить третий слой и опуститься на колени: лучше начертательной магии при обороне ничего не придумали.

Линии ложились ровно, одна к другой. Я постаралась абстрагироваться от бесновавшегося анлака и сосредоточилась на рисунке: от него зависела моя жизнь. Истван торопиться не станет, скорее всего, сегодня вовсе не объявится. Я же не передавала, что меня убивают. Кстати, сейчас исправлю.

Новая весточка понеслась в Сойму, а я замкнула линии и устроилась в середине. Нет, не почивать на лаврах, а заниматься рунотворчеством. Мне нужна эйваз, чтобы высвободить скрытую силу и победить анлака. Рисуется она просто: палочка и две чёрточки под углом. Лучше всего работает на дереве, но и на земле сойдёт, главное, не стереть.

Эх, надеюсь, у меня хорошие отношения с Мировым Ясенем и эльфийской магией! Оказалось, приличные. Прошло не меньше часа, а я не пала жертвой разъярённого анлака. К сожалению, никак не могла его поймать, промахивалась. Вёрткий!

Солнце лизало горизонт. Наступала влажная холодная ночь, грозившая заморозками.

Руки зябли и постепенно теряли чувствительность. Надо бы надеть перчатки, но в них сложнее колдовать. И духи постепенно подтягиваются… М-да, весёлая намечается ночка! Вдобавок ко всему потёк нос и запершило горло – сказалась длительная прогулка после болезни. Где, где, спрашивается носит штатного городского некроманта? Ему плевать на помощницу, или анлак – сущие пустяки для теоретика?

Преисполнившись злости, сплела очередной огненный шар и со всей дури запустила в духа, послав вдогонку россыпью ещё три.  И завопила от радости: попала! Теперь добить, и я свободна, гордая собой. Всё-таки не каждый теоретик способен одолеть нежить.

Поставить эффектную точку не позволили: анлака буквально разорвало на части.

«Ну ни на минуту нельзя оставить бестолочь!» – послышался недовольный голос Иствана, и через минуту он подъехал собственной персоной. Очень недовольной, с моей сбежавшей кобылой в поводу.

Не прошло и года! Теперь начнёт отчитывать, издеваться…

И всё-таки обидно, что не добила анлака!