Если она его чувствует, то и он тоже.

Духи!

Тарья со всех ног, петляя не хуже зайца, в обход припустила к студенческому общежитию. У эльфиек всегда найдется что-то ароматное, они не откажут преподавателю. Даже если оборотница никого не застанет, любой оборотень потеряет след среди такого смешения запахов.

Сердце билось в горле, мешало дышать.

Молодая женщина пронеслась до общежития за считанные минуты, несомненно, обрадовав бы господина Ойгла. Утренние тренировки, возможно, спасли ей жизнь.

Остановившись неподалеку от крыльца ближайшего корпуса, надежно скрытая кустами, Тарья прислушалась и принюхалась. Нет, не пошел следом.

«Как девочка!» — раздраженно отругала себя Тарья и выровняла дыхание. Она не стала заходить внутрь, мерила шагами территорию общежития, выжидая. Решив, что час — вполне достаточно для разговора, оборотница отважилась выбраться из укрытия и, крадучись, направилась к административной башне.

Ронш уже ушел. Морозный воздух кристаллизует запахи, тут — ничего, только остаточный. Однако на всякий случай Тарья решила перестраховаться и достала амулет связи. Раз проректор согласился стать ее временным мужем, пусть помогает, в некоторых случаях гордость лучше отринуть.

Норман удивился странной просьбе, но язвить не стал, обещал прийти.

Сказано — сделано.

Вспышка портала, и проректор, уже не помятый, причесанный стоял возле Тарьи. В руках он держал странной формы череп.

— Учебное пособие, — пояснил лорд Шалл и скрыл ношу под пологом иллюзии.

Может, Тарья и проклятийник, но костей боялась. Не до визга — не позволили бы возраст и образование, однако зрачки характерно расширились, шаг назад она сделала.

— Кто-то из верхушки Роншей беседовал с ректором, — выпалила оборотница. — Я понимаю, вам не зачем…

Норман поднял руку, оборвав на полуслове.

— Я обещал, — напомнил он и тяжко вздохнул. Ноша в виде Тарьи Снеф грозила стать непомерным бременем. — Особенно в свете ваших признаний, — чуть слышно пробормотал лорд Шалл.

Тем не менее оборотница услышала и потребовала объяснений.

— Объяснений? — приподнял бровь Норман, теряя терпение. — Спасибо, мне хватило тех, которые пришлось давать ректору. Очень занятно оправдываться в том, чего не совершал. Кьядаш, в каком угаре вам привиделось, будто я собирался вас изнасиловать?!

Молодая женщина пожала плечами и невинно напомнила:

— А разве Алман шан Лар не нагибал меня над столом по вашему приказу?

Лорд Шалл побагровел и клацнул зубами.

— Госпожа Снеф! — он шипел, с трудом сдерживая гнев. — Я могу взять слово обратно, и вам придется самой решать проблему истинной сущности. И не надо лгать! Я не просил и не мог попросить адепта об изнасиловании!

— Однако попросили, — Тарья оправилась от страха, вызванного появлением темного оборотня. — Я все слышала, а Алман признался.

— Слов в слово? — глаза проректора заиндевели. — Готовы повторить под присягой и вылететь отсюда?

Оборотница промолчала, не подтверждая, но и не опровергая его версии.

— Так вот, — Норман сложил руки на груди и глянул на стайку смеющихся адептов так, что они бегом припустили к учебным корпусам, спеша на пропущенный факультатив, — я просил припугнуть. Припугнуть, госпожа Снеф, изобразить намерение изнасиловать, но никогда, повторюсь, никогда, как бы я вас ни ненавидел, я не опустился бы до столь гнусного поступка. Всего хорошего!

Пылая от гнева, проректор зашагал к административной башне. Портал решил не открывать: побоялся ошибиться.

— Милорд, — полетел вслед голос Тарьи, — я готова извиниться.

Норман остановился и язвительно переспросил:

— Ужели? И за что, госпожа?

— За то, что не промолчала. Язык следует держать за зубами, терпеть и решать проблемы самой. Извините и спасибо за урок. Справлюсь. Ронши не страшнее некромантов— первокурсников.