Брагоньер отложил нож и нехорошо посмотрел на жену. Та тут же стушевалась, пожалев, что не промолчала.

— Правильно ли я понял, — голос соэра звучал официально, лишь подкрепляя худшие опасения, — что ты не вняла голосу разума? Твое положение — не оправдание глупостей.

— Мое положение… — Эллина скомкала салфетку и отвернулась. — Я не знаю, Ольер, — отвернувшись, пробормотала она. — Хочется верить, но пока никаких признаков.

Меньше всего женщина ожидала, что супруг встанет, подойдет к ней и сожмет руку. Ничего особенного, но как много иногда значит молчаливая поддержка! Особенно после прежних обвинений.

Брагоньер похлопал Эллину по руке и вернулся обратно.

— Рассказывай!

Он решил пойти у нее на поводу. Не хотелось, чтобы гоэта снова впала в черную меланхолию. По лицу видно, супруга понимает недопустимость собственного поведения, чуть позже, вечером, соэр подтолкнет Эллину к раскаянью. Все отголоски работы. Прошло слишком мало времени, чтобы гоэта оставила былые привычки, осознала, ее дело — здесь, дома, а не на улицах.

Эллина удивленно подняла на мужа глаза. По лицу понимала: слушает только из вежливости. Всколыхнувшееся собственное достоинство заставило встать — тяжело убеждать, когда собеседник нависает над тобой.

— Ольер, давай прекратим? — Бунт на корабле набирал обороты. — Зачем тебе глупая кукла? Я не претендую на твою славу, не прошу денег за содействие, но не надо запихивать меня в лавки с модным платьем. В отличие от Анабель, я не забыла то, чему училась, до сих пор владею магическим поиском, капелькой иллюзий…

— К делу! — нетерпеливо оборвал ее Брагоньер и вернулся на место. — У тебя много свободного времени, у меня же дела, хотелось бы успеть пообедать.

Гоэта тяжко вздохнула и потянулась к бутылке вина. Муж попытался опередить ее, поухаживать, Эллина не позволила. Не нужна ей галантность человека, который… Любит ли?

В голову некстати полезли мысли о подоплеке женитьбы. Положим, Брагоньер испытывал сильные чувства, но вот не уважал, не считал равной. Это проявлялось прежде, и вот теперь. У него дела, она — бездельница. Его волей, между прочим! Можно подумать, Эллина добровольно слоняется по лавкам и салонам? Муж банально запретил работать.

Гоэта, совсем не как аристократка, в два глотка осушила бокал и промокнула губы. Они дрожали от еле сдерживаемой обиды.

— Лена, сядь, пожалуйста! — Соэр тоже заметил перемену настроения второй половины. — Я тебя внимательно выслушаю. Остальное обсудим позже. Я попытаюсь найти необременительное занятие, чтобы ты ощущала себя нужной. С жалованием, — подчеркнул он, зная о любви Эллины к финансовой независимости.

— Из твоего кармана? — усмехнулась женщина и покачала головой.

Те же деньги на «булавки»!

— Из государственного. Ты не дура, — с легким раздражением добавил Брагоньер и в свою очередь наполнил бокал. — И не кукла. Я устал это повторять, но пустоголовая девица меня бы точно не заинтересовала. Я же тебя люблю. Надеюсь, — хозяин дома выразительно глянул на жену, — когда ты услышала заветные три слова, перестанешь закатывать истерики. Чтобы закрепить, повторю еще раз: я люблю вас, госпожа Эллина ли Брагоньер, и намерен любить всю оставшуюся жизнь. Значит, обязан ограждать от любых опасной и трудностей.

Гоэта расплылась в глупой улыбке и в порыве чувств поцеловала муж, не заботясь о том, что могут увидеть слуги.

Брагоньер действительно скуп на нежности, а уж те самые три слова она ждала… Словом, долго. Муж никогда открыто не признавался в любви, только намеками, всегда сухо, мимоходом, с оттенком недовольства: как подобного можно не замечать? Оно и понятно, соэр презирал чувства, уподоблял их болезни. И вот… За такое Эллина все простит.

Поведение супруга тоже предстало в новом свете. Он заботился, а не ограничивал. Возможно, гоэте следовало объяснить: так нельзя, ей хочется другого, найти компромисс, а не устраивать сцены.

Эллина ласково провела рукой по волосам мужа. Тот расслабился — выражение лица, осанка те же, но гоэта чувствовала — и поцеловал жене тыльную сторону ладони. Не придворным поцелуем — по-настоящему.

Уладив семейные неурядицы, Эллина перешла к делу. Как и обещал, супруг слушал внимательно, даже не жевал, а потом изъявил желание взглянуть на подозрительное место. Окрыленная вниманием, гоэта предложила проводить туда благоверного после обеда.

— По-моему, — наставительно заметил соэр, наконец уделив внимание еде, — это последнее место, куда жена может сопровождать мужа. Там появляются женщины определенного порядка и с целью заработка.

— Переоденусь в мужчину, чтобы не позорить, — пожала плечами женщина.

Если Брагоньер рассчитывал на ее высокую мораль, то просчитался. Ему ли не знать, Эллина не падала в обморок при слове «бордель», пила эль не в одном сомнительном трактире и не краснела, как девочка, при виде страстно целующихся парочек. Зато она никогда не бывала ни в игорных домах. Сама бы не отважилась пойти, а вот с мужем — запросто. С ним нестрашно.

— Значит, в остальном тебя ничего не смущает? — Зеленые глаза с едва заметкой усмешкой глянула на Эллину.

Гоэта покачала головой и, чтобы немного позлить, из вредности добавила:

— Ну, если хочешь бесплатно отдохнуть от меня, так и скажи, не обижусь.

— Эллина ли Брагоньер! — окрик заставил выронить вилку. Вроде, муж несильно повысил голос, но вот от интонации пробежали мурашки по позвоночнику. Любимый мужчина уступил место следователю. — Оставьте ваши инсинуации. Для меня честь — не пустой звук.

Брагоньер сделал паузу, повертел в пальцах ножку бокала, и уже спокойно добавил:

— Хорошо, возьму с собой. Чуть позже. Заеду к четырем, никуда не уходи.

Эллина не верила собственным ушам. Муж сдался, допустил к расследованию! Захотелось прыгать, будто ребенку.

Соэр же гадал, через сколько жене наскучит играть в следователя. Он надеялся, публичный дом со всеми его «прелестями» отобьет охоту к приключениям. Если нет, то Эллине придется работать, сторонние наблюдатели, путающиеся под ногами, ему не нужны.

Судя по всему, Брагоньер таки ошибся, с ребенком опять ничего. Нужно сходить к Сорате, сделать щедрое пожертвование храму, поговорить со жрецом. Вдруг богиня наказывала на пренебрежение к своим заветам? После найти время на врача. Может, проблема в нем самом?  Неприятно, но нельзя исключать, профессия научила рассматривать самые неудобные и шокирующие варианты.

Глава 5