Незнакомка молчала, пришлось задать пару наводящих вопросов:

— Ты студентка? Санитарка, сатанистка?

Черт, как же холодно!

Обхватила колени руками, заодно прикрылась. Девушка девушкой, но незнакомая, стыдно перед ней в голом виде.

— Некромантка, — обиженно фыркнуло недоразумение и чуть слышно добавило: — Начинающая.

На миг лишившись речи, изумленно уставилась на нее.

Кто? Некромантка?

Ущипнула себя за руку – больно. Значит, не сплю, только некромантов не существует!

Под ложечкой засосало.

Таки попала к безумцам. Внешность обманчива, сейчас девушка-одуванчик достанет железную спицу из книги…

— Прости, повтори еще раз, — от волнения голос стал хриплым.

Бежать и еще раз бежать!

Так, куда, куда они меня привезли? Тайцы? Не бывала в усадьбе Демидовых, только слышала о ее плачевном состоянии. Мол, наркоманы через забитые фанерой окна лазают. Но не настолько же там все плохо! Я лежу посреди развалин, будто в Павловский дворец после войны попала.

Думай, Таня, думай!

Монрепо? Память услужливо выдала картинку капеллы и некрополя на острове. По стилю похожи, по размерам – нет. Впрочем, туда туристов не пускают, могу ошибаться.

Словом, непонятное место, странное. И за окном не зима – весна. Вон цветущая ветка через проем в стене свесилась.

Мозг отказывался справляться с обрушившейся на него информацией, предпочел считать ее бредом. Говорят, люди под наркозом и не такое видят, только вряд ли они чувствовали каждую шероховатость пола, слышали, как ухает вдалеке сова.

— Я некромантка, — перебросив толстую косу через плечо, терпеливо повторила блондинка. – Ученица четвертого года мэтра Алимуса.

Ощущение странного наркотического сна только усилилось. Какая некромантка? Даже если случилось невозможное, и я очутилась в другом мире, маги смерти – сплошь мужчины. Положим, без черных балахонов, но где брутальный брюнет с холодным блеском в глазах? Где лес или чужое тело, куда обычно вселяют души попаданок? Неправильное какое-то фэнтези.

— Где я? – облизнув губы, решила расставить точки над «и», все больше склоняясь к выводу, что происходящее – плод игр подсознания.

Сами посудите, не могут сатанисты управлять ходом времен года, а жители иных миров разговаривать на чистейшем русском языке. Опять же я отлично понимаю блондинку, такое возможно, только если она плод моего воображения. Снятся же некоторым реалистичные сны, вот и мой такой.

Ответа не последовало. Похоже, у некромантки молчание вошло в привычку. Ладно, не хочет дева говорить, не нужно. Она все равно ненастоящая. Действие препарата скоро пройдет, я очнусь, где положено, — в больнице.

В проеме полуразрушенной арки возник мужчина – как заказывала, брюнет с посохом, только не тридцатилетний надменный красавец, а стремительно седеющий мужчина с сальными волосами, зачесанными в хвост. Остановив взгляд на притихшей, разом съежившейся блондинке, он злобно рявкнул:

— Тесса!

— Да, мэтр, — вздрогнув, проблеяла девушка и, понурившись, поплелась к седовласому.

Невольно пожалела бедняжку. Если она и глюк, то очень реалистичный: плечи опущены, голова втянута в плечи, пальцы судорожно вцепились в книгу.

Мужчина вырвал у блондинки книгу, чуть ли не с пальцами оторвал, и отвесил затрещину. Да какую – я бы отлетела к стене. Девушка даже не охнула, не покачнулась, только потерла ушибленное место, что еще раз доказывало: мы в иллюзорной реальности.

— Ты нарушила запрет и провела ритуал, — прошипел мужчина. – Понимаешь, чем все могло закончиться?! – тут он повысил голос и перешел на крик.

— Да, мэтр, — голова Тессы опустилась еще ниже.

— Ты будешь наказана.

Брюнет поднял посох, а блондинка наклонилась, подставляя спину.

Видение видением, но такой дикости я не стерпела.

— Эй, послушайте, вас не учили, что людей бить нельзя?

Намеренно не сказала «женщин». Распускать руки – табу для интеллигентного человека, независимо от пола.

Посох таки по инерции опустился на спину Тессы. Та сдавленно охнула.

Брюнет медленно обернулся и уставился на меня. Злой прищур не обещал ничего хорошего, поэтому поспешила прокусить язык. Если правильно помню, шок поможет вырваться из пограничного состояния между сном и явью. Увы, ничего не изменилось, только слюна наполнилась привкусом железа.

Волосы встали дыбом.