*       *        *

 

В предсвадебной кутерьме хозяин забыл о желании иметь детей. Он был очень занят, встречался и принимал огромное количество людей, иногда так уставал к вечеру, что не нуждался в моих услугах. Зато я училась делать массаж. И мне это нравилось: приятно, когда человек расслабляется под твоими руками. Покупала специальные ароматические масла, отдельно для курильницы — у хозяина случались приступы бессонницы, — отдельно для тела. Закончив массаж, на цыпочках уходила.

Отныне норн спал со мной раза два в неделю. Не иначе Шоан заступился — я тоже жутко уставала. Отныне обязанностей прибавилось: приходилось бегать туда-сюда по городу, отправлять письма, наклеивать марки, ровным почерком выводить по образцу приглашения без даты и складывать в специальную коробку.

Наконец, суматоха утихла. Все, что можно сделать заранее, сделали, а само свадебное торжество состоится в марте следующего года, через пару дней после праздника Богини жизни, самой почитаемой из Небесных заступников. К тому моменту невеста достигнет минимального брачного возраста в Арарге. Самостоятельно, правда, семнадцатилетняя девушка связать себя узами брака не могла, на это требовалось разрешение родителей, но с таковым у норины Мирабель проблем не возникнет. Полагаю, стоило больших трудов уговорить ее выйти за нелюбимого человека. В какой-то мере, как торхе. Отдать себя, кому велено, терпеливо рожать детей, независимо от собственных желаний. В этом мы похожи: обе не выбирали свою судьбу.

В октябре хозяин в качестве подарка на день рождения нанял учителя. Не сказала бы, что мне нравилось заниматься математикой, историей и основами ведения домашнего хозяйства, но отказаться не могла. Виконт тоже проявил необычное рвение к моему образованию. А, может, его просто забавляла неуклюжая кеварийка. По воскресеньям после ужина мы танцевали. Уроки плавно перетекали в постель.

К сожалению или к счастью, бессонница у хозяина прошла. Зато озиз курился в спальне регулярно: наверное, норн стремился по полной насладиться жизнью перед свадьбой.

 

 

Когда выпал первый снег, хозяин взял меня в двухнедельную загородную поездку. Толком не поняла куда, только краем уха слышала, мы заедем в имение дяди.

Путешествовать пришлось на полу кареты, в которой ехала норина Фрейя Ирамира альг Багонсор. Она приходилась дальней родственницей хозяину, то ли троюродной, то ли четвероюродной сестрой, которую он опекал в Гридоре. И до Гридора — я слышала обрывки разговоров, из которых следовало, что Фрейя в отрочестве питала нежные чувства к кузену. Теперь, наверное, заняла место норины Дорраны. Она разительно не походила на прежнюю любовницу виконта: невысокая кареглазая блондинка с яркими всполохами пламени в волосах. Ко мне относилась с любопытством, приветливо. Может, сказывался возраст: Фрейя вполне могла сойти за мою старшую сестру. В шубке из рыси и такой же шапочке, она казалась верхом элегантности. Впрочем, я теперь тоже не мерзла, продуваемое всеми ветрами пальто осталось в прошлом. Тут тоже сидела на волчьей шкуре.

Я скрашивала досуг норины, читая вслух романы. Пригодились познания в араргском.

Заночевали в каком-то городке. Мне поручили заняться комнатами, хозяин со спутницей направились ужинать.

Какой соблазн! Одна, с кошельком, полным цейхов, в одежде, скрывающей рабий браслет, без охраны — вся она дружно пила эль у барной стойки.

Вздохнув, направилась к конторке владельца гостиницы, сняла две комнаты. Забрала ключи и перенесла саквояж норины Багонсор наверх. Вроде бы все, можно спуститься вниз и поесть, но я почему-то поступила иначе. Спрятала кошелек в белье, осторожно выглянула в коридор и, поколебавшись, открыла саквояж норины. Мне нужна шпилька: надеялась, она испортит браслет, нарушит связь с пластиной. Но сначала я в который раз попыталась его снять. Безуспешно. Не став продолжать, в нескольких местах царапнула металл. Оставалось надеяться, поможет.

Стараясь не привлекать внимания, спустилась по лестнице и вышла во двор. Вокруг полно людей, меня не запомнят и не заметят, а с такими деньгами найду умельца, который избавит от жуткого браслета. Но куда бежать? Хозяин рядом, уже через пару минут хватится.

Как же пьянит близость свободы! Обо всем забываешь!

Достала пару цейхов, крепко сжала в кулаке и направилась к собиравшимся уезжать всадникам.

— Далеко направилась, Зеленоглазка?

Виконт хватился раньше, чем я думала.

Сердце обмерло от страха. Нужно срочно выдумать правдоподобную ложь. Что, что я могла делать во дворе?!

Рука хозяина легла на плечо и развернула. Янтарные глаза впились в мои.

— Что-то не так, хозяин? — Постаралась выдавить из себя улыбку.

— Тебе виднее. — Норн хмурился. — Мечтаешь о двадцати трех ударах плетью? Но кто сказал, что их окажется не тридцать?

Покачала головой.

— Я не собиралась бежать, хозяин. Всего лишь вышла подышать свежим воздухом. Вот ваши деньги, — протянула кошелек. Две золотых монетки умудрилась спрятать в рукаве. — Комнаты я сняла, саквояж вашей спутницы занесла.

— Никак не могу понять: лжешь ты или нет? — Он отпустил, но по-прежнему стоял рядом. Суровое араргское правосудие. — Я не дурак, Лей.

Слова прозвучали приговором. Хозяин убрал кошелек и, откинув полы меховой куртки, потянулся к пряжке ремня.

Судорожно сглотнув, залепетала:

— Клянусь Небесными заступниками, вы очень добрый, заботливый, мне очень повезло, что я попала к вам.

— Признайся, Лей. — Виконт вытащил пояс и, сложив петлей, опробовал в воздухе.

Смотрела на него круглыми от страха глазами. Ремень, безусловно, не кнут, но рука военного способна даже носовым платком нанести увечья.

Ком стоял в горле. Хотела и не могла ничего придумать.

— Вытяни руки, — приказал норн.

Стояла, как вкопанная.

Сейчас он свяжет, и истязание начнется.

— Ты соврала, Зеленоглазка, — холодно пояснил виконт. — За ложь нужно наказывать. Остальное на твоей совести. Не знаю, собиралась ли ты бежать, так и быть, поверю, что нет, однако во двор пришла не просто так.

Кивнула, признавая его правоту. Поздно отпираться.

Хозяин пару раз ударил по рукам. Больно! Так розгами секли нерадивых учеников в военных школах. Однако понимала, виконт бил вполсилы, для острастки.

— В следующий раз спрашивай разрешения, — вдев пояс обратно, напутствовал хозяин. — С плетью знакомить не стану, но в первый и последний раз. Ведь мелькнула мысль сбежать, а, Зеленоглазка?

Вместо ответа потянулась к его руке, чтобы поцеловать, но виконт не дал. Сердился.

Шоан, как хорошо, что я не успела уйти со двора, не подошла к конюшне!

Странно, но в тот вечер сидела за одним столом с норнами, ела то же, что они. Разумеется, следила за тарелками господ, наполняла бокалы, помогала подавальщице расставить блюда. Зато как же вкусно!