Охота неслась в сторону густого леса. Спустили собак, и они с глухим лаем неслись в чащобу, туда, куда их, науськивая, гнали выжлятники. Гончие впереди, волкодавы позади. Первые найдут и подымут зверя, вторые затравят его, разделят выводок, придут на помощь охотникам. Мужчины поспешили вслед за собаками, не боясь затеряться в заснеженных дебрях.

Подхваченная всеобщим движением, Стефания неслась бок о бок с супругом. Сердце каждый раз обмирало, когда лошадь брала препятствие — кусты или поваленный ствол дерева. Но наконец ей удалось вырваться из толпы одержимых чужой кровью. Придержав лошадь, виконтесса пропустила охотников. Муж даже головы не повернул, не заметил. Отец и брат тоже, деверь в первых рядах унесся за псами, а больше ее никто не хватится.

Оглядевшись, Стефания поняла, что оказалась одна посреди поляны. Охваченные охотничьим азартом мужчины давно унеслись прочь, туда, где уже хрипло, редко подавали голос собаки, а дамы не спешили покидать чистое поле, опасаясь встретиться с взбешенными зверьми.

Недолгой оказалась ее радость, несладкой свобода. Лучше вернуться, отыскать мать. Напрасно Стефания поддалась соблазну, порой пляска смерти лучше звенящей тишины.

Где-то тут бродила стая серых хищников. Разозленные, они растерзают виконтессу.

Сердце билось в горле. Поддавшись панике, Стефания едва не взмахнула хлыстом, позабыв о собственном нездоровье, пустив лошадь галопом, но раздумала. Зачем стремиться обратно в Овмен? Давеча Стефания собиралась выпрыгнуть из окна, молила Бога облегчить страдания, спасти от позора и унижений, вдруг он послал избавление?

Брат и слушать не желает, мать твердит заученные сызмальства слова, но живет же Хлоя иначе! Тот же лорд Амати любит ее, хоть и повел себя столь предосудительно. Стефания не сомневалась, сестра окажется счастливее в браке, она и теперь счастливее, потому познала удовольствие, хоть немного пожила без оглядки на устои и правила. Теперь виконтесса не осуждала Хлою. Стефания блюла заветы, проявляла послушание, сохранила целомудрие — и какова награда? Может, Дуглас Амати не подарок, но он не насиловал Хлою на пару с братом.

Генрих дал понять, что семья отвернулась от нее, но ведь есть еще церковь. Настоятель монастыря, выслушает, предоставит и кров, защитит от супруга. Святой отец вразумит его, пригрозит расторжением брака. Виконт не посмеет ослушаться, не пойдет на анафему. Власть Божья сильнее власти людской.

Прислушавшись, Стефания убедилась, что рога трубят далеко. Она развернула лошадь к югу и, закусив губу, чтобы вкус кровь пересилил боль, понеслась сквозь буерак. Ветви хлестали по лицу, грозясь сорвать шапочку, расцарапать в кровь щеки, но она все нахлестывала и нахлестывала кобылку, стараясь не думать о волках. Господь не оставит, выведет.

Когда из кустов порскнул заяц, Стефания обмерла от страха, резко натянула поводья. Лошадь вскинулась на дыбы, всадница не удержалась в седле и полетела на землю. Кое-как поднявшись, отряхнувшись и отплевавшись от снега, виконтесса по глубоким сугробам добрела до кобылки. Она и впрямь оказалась смирной, раз не унеслась прочь, подпустила. Ухватившись за поводья, Стефания попыталась забраться в седло, но с мокрыми, тяжелыми, липнувшими к ногам юбками и без опоры в виде пня или камушка сделать это оказалось непросто. Молодая женщина беспомощно повисла в воздухе, отчаянно пытаясь подтянуться — не выходило. Ноги скользили в стременах, грозя очередным падением. Однако Стефании удалось-таки совладать с непокорным седлом. Она вновь направила лошадь в нужную сторону. Почти сразу пришлось перейти на шаг — кобылка зарывалась в снег по брюхо. Да и тело виконтессы недвусмысленно требовало внимания.

На прогалине Стефания наткнулась на цепочку свежих следов. Крупных, не заячьих. Бурное воображение рисовало за ближайшим кустом волка или медведя. И точно, вроде как вон за тем деревом сверкнули глаза, мелькнул серый хвост. Матерый хищник показался на мгновение и исчез.

Кобылка Стефании всхрапнула, нервно попятилась.

Виконтесса завизжала и, позабыв обо всем на свете, понеслась вбок, по прогалине. Краем глаза она видела серую спину и молила Всевышнего подарить лошади сил. Если волк нагонит, повалит, у Стефании нет шансов. Пусть неведомым образом ее не растерзают, молодая женщина далеко не уйдет, либо попадет на обед к другому зверью, либо замерзнет.

Кобылка взбрыкнула задними ногами, и виконтесса едва кубарем не полетела под копыта. Она чудом удержалась в седле. Рот наполнился привкусом железа – Стефания прокусила язык.

Волк! Совсем рядом! Снег ему ни по чем, заходит справа. Один, но виконтессе хватит. Или за теми деревьями еще парочка? Серые хищники редко охотятся в одиночку. Надо бы закричать, позвать на помощь, но руки мужа казались горше смерти. Кто бы ни спас Стефанию, он передаст ее виконту. Лучше молиться, чтобы лошадь вынесла из леса.

Серый хищник все ближе. Бледная виконтесса видела его острый загривок, поджарое тело и понимала, на зимней бескормице волк не побрезгует худосочной женщиной. Суров и мрачен, ни вздыбленной шерсти, ни оскаленных клыков. Он загонял добычу, а не разменивался на эффекты. Стефанию бросило в холодный пот: она ясно поняла, чьи кости обглодает лесной житель. Кобыла скинет ее, в деле выживания нет ни господ, ни друзей. И точно, лошадь явно пыталась избавиться от всадницы – ненужного груза, замедлявшего бег.

Слух резанул резкий свист. Все трое: волк, лошадь, и Стефания, — замерли на мгновение, однако из леса не вылетела свора – человек. Виконтесса пронзительно закричала и закрыла лицо руками, когда он бесстрашно прыгнул на спину зверю с ножом в руках. Кобылка воспользовалась моментом, осуществила давнюю мечту – молодая женщина полетела в снег, больно ударившись плечом о корень. Она еще крепче зажмурилась, ожидая нападения хищника, но оно не последовало. Тогда Стефания осторожно открыла глаза.

Сигмурт вытирал нож о шкуру поверженного врага. На лбу – две красных полосы. То ли собственная кровь, то ли кровь зверя.

Неподалеку замерло две лошади: в минуту опасности их инстинктивно потянуло друг к другу. Мерин младшего из Сибелгов косил карим глазом на хозяина и выглядел куда спокойнее прядавшей ушами кобылки виконтессы.

— Ну, и куда вы собрались? – сердито поинтересовался Сигмурт и, убрав оружие в ножны, направился к невестке.

Стефания отвернулась, чтобы не видеть его лица. Не в силах придумать правдоподобную ложь, она молчала. Да он и так все понял, зачем притворяться?