Юношу звали Липнер, он учился на пятом курсе Алхимического факультета. То-то немного странный, тихий и женщинами интересуется. Высокий блондин со стрижкой «ежиком». Плечистый, сразу видно, сильный. Девушка назвалась Юлианой, студенткой шестого, предпоследнего, курса факультета Активного чародейства. Ничем ни примечательная шатенка с едва заметными веснушками на переносице, среднего роста и такого же сложения. Значит, Липнер отвечал за всякие зелья, изобретения сущностей и вещественных заклинаний, а Юлиана занималась магией контактного воздействия, вроде убиения лишних свидетелей, построения защиты и прочих сложных, но жутко опасных вещей.

Однако припекает тут не по-детски! Так и ожог получить недолго, кожа уже покраснела.

На этот раз заботу проявил Липнер. Порылся в мешке и протянул баночку с мазью.

— Держи. Найди тенек и намажь все открытые части тела, а то сгоришь. У тебя кожа нежная, не для местного солнца.

— Мы в Омороне, верно? — чтобы разрешить все сомнения, поинтересовалась я.

Оба, не сговариваясь, кивнули.

Прекрасно, просто прекрасно! Я кого-то точно засажу в тюрьму. Может, магистр и симпатичный, может, уникальный маг, но ответит по полной. О, если б знала, не стала бы заботиться о лице, пусть бы ходил со шрамом.

Покусывая губы от усиливающего зуда, отчаянно искала местечко, где бы бесово светило оставило меня в покое, а Липнер не видел. Ладно, в крайнем случае спиной к нему сяду.

Очередная вспышка явила миру честную компанию самых «любимых» людей на свете: уставшего, посеревшего лицом, помятого магистра Лазавея и магистра Тшольке. В отличие от студентов, они пришли налегке, только у Осунты зажат подмышкой какой-то сверток.

Задумку осуществила и даже не промахнулась: деревенские девчонки тоже стреляют из рогатки. Увы, вреда булыжник не причинил, соскользнув с окутавшего магистров мыльного пузыря. Защитная магия!

— Умерьте пыл, госпожа Выжга, и приведите себя в порядок, — скривила губы Осунта и бросила сверток на камни. — Прояви вы благоразумие, не задерживали бы нас.

— Все-таки неправильно было так, — возразил магистр Лазавей, косо поглядывая в мою сторону. — Насильно. И переход, не в госпоже Выжге дело, Осунта, я практически полностью выложился.

— Поэтому я и отправилась с вами, — улыбнулась магистр Тшольке и, помедлив, добавила с неожиданным восхищением в голосе: — Вы меня поразили, Эдвин, сделали практически невозможное!

— То же, что любой специалист по изменению сущностей, — отмахнулся маг и, нагнувшись, подобрал брошенную коллегой одежду.

Взгляд его снова обратился ко мне. Невольно залилась румянцем. Создавалось впечатление, будто стою перед ним голой, да еще в бесстыдной позе. И ведь глазами не раздевает, хотя проявил интерес к формам, как любой мужчина на его месте, но мимолетный.

— Так дело не пойдет, — решительно заявил магистр Лазовей. Ему почему-то не понравились мои босые ноги. — Ночная рубашка не лучшая одежда для Оморона.

— А я сюда не рвалась, — насупившись, отвернулась и тут же дернулась, когда мужские пальцы коснулись бедра.

Судорожно сглотнула и задержала дыхание, отгоняя крамольные мысли. Не станет же он при свидетелях!.. Разумеется, не стал. Магистр, не обращая внимания на подколки и возражения, намазал тело тем самым составом, который дал Липнер. Проделал все быстро, ловко и нормы приличия не перешел: выше положенного подол не задирал, вырез рубашки не трогал.

— Остальное сами. Держите! — Маг всучил в руки баночку с мазью.

Затем наклонился и извлек из свертка одежду, максимально закрывавшую тело. Спасибо, позаботились, не оставили позориться.

Магистр Лазавей отошел, походя укрыв меня колышущейся непрозрачной стеной от глаз наблюдателей.

Воспользовавшись обстоятельствами, переоделась.

Надо же, Осунта белье прихватила! А вот такое платье и платок я бы не надела, но тут не до капризов: в ночной рубашке не походишь! Последнюю тщательно свернула и маялась, не зная, куда девать. В руках нести?

А ноги до сих пор босые: обувью магистр не озаботилась.

Пелена дрогнула и рухнула.

Маги придирчиво оглядели меня, велели Юлиане забрать рубашку и поделиться запасными туфлями.

— В ближайшем городе оденем всех по оморонской моде, — пообещала Осунта Тшольке. — Потерпите!

Туфли оказались велики, поэтому я задерживала спутников, плелась еле-еле, опасаясь споткнуться или вовсе потерять обувь.