2
— Вот! — с гордостью положила на стол отчет о проделанной работе, то есть раскрытое дело.
Какими правдами и неправдами забралась в тот салон, лучше промолчу. Чего только не сделаешь ради любимой работы! Мне, к примеру, пришлось пожертвовать растительностью на теле. Неуютно, невольно сжимала бедра при ходьбе. Лотеску, разумеется, заметил странную походку, и не стал пытать почтой: обычно я делала краткий обзор корреспонденции с утра. Представляю, что он подумал! Мол, у секретаря проблемы, пора давать визитку хорошего женского врачевателя. Однако хассаби хорошо воспитан, промолчал. К слову, его мать — как раз женский врачеватель, судя по слухам, дорогой. Еще бы, Лотеску отродясь мало не брали.
Лотеску поднял голову и мельком глянул на папку, из которой торчал кончик изобразительной карточки мошенницы. В последнее время он на редкость рассеянный, вечно погружен в свои мысли.
Меня терзало любопытство. Что в желтом пакете, который передали начальнику из лаборатории? Эксперты надежно запечатали его, вскрывать побоялась. Полагала, хассаби даст некое поручение, проливающее свет на содержимое, но увы! Пришлось с головой погрузиться в расследование и придушить любопытство в зародыше.
Хм, занятно! Начальник с ловкостью фокусника сунул в карман очередной конверт. И как — чтобы я не заметила. Выудил из-под стопки бумаг. Значит, что-то важное, даже секретное. Вот тебе и доверие! Видимо, секретарь может читать циркуляры министерства и сочинять письмо Гортензии Лотеску, сестре хассаби, отчего он не сможет прийти на очередной благотворительный вечер. Начальник их терпеть не мог: «Не то чтобы я ненавидел детей или бедных, но жертвовать ради них временем и деньгами не готов». Послание Гортензии валялось в ящике стола, ответ — там же, осталось отредактировать и отдать хассаби, чтобы на ходу переписал своей рукой.
А еще его подружка. Звонки нынешней, Розалинды, порядком достали. Само собой, женщина красивая, видела пару раз, когда грудью защищала дверь кабинета, но глупа. Вечно надутые губки, мысли только о развлечениях. Актриса, что с нее возьмешь! Посредственная наверняка. Афиши, разумеется, говорили иное, а Лотеску у кого-то там ее отбил, но руку даю на отсечение, дольше месяца красотка в его постели не задержится, в жизни тоже. Сегодня она трижды рвалась поговорить с Лотеску, и трижды я ее отшивала. Словом, хотела бы, такой компромат на начальника собрала.
Любовницы… Сколько их там было? Подозреваю, счет шел на десятки. И в конце отношений каждая жаждала переговорить с хассаби с глазу на глаз, приходилось вежливо выпроваживать, с улыбкой терпеть оскорбления. Лотеску не терпел все, что причиняло неудобства, а я, как хороший работник, тщательно охраняла его покой. Ну, и получала премиальные вместо выговоров. Словом, мне доверяли самое пикантное, в тут вдруг опять… Но не секретарское это дело — совать нос в чужие карманы.
Лотеску рассеянно пробежал глазами отчет и кивнул. Создавалось впечатление, будто не видел ни слова. Может, опять голова болит, шарфик достать? Трогательная забота о начальнике! Мне несложно, даже приятно. При всех недостатках — перечислять долго! — Лотеску хороший руководитель. И паршивый мужчина, никогда бы не завела с таким роман. Вспомнить хотя бы несчастную девчушку из Ведомства, которая со слезами на глазах просила о встрече, вспоминала, что хассаби шептал во время…хм… совещаний в узких кругах. Теперь доподлинно знала, чем Лотеску занимается Ведомстве. Все достало — значит, там. Знакомые, выпивка, девочки — стандартный мужской набор. Прямо бесплатный бордель!
— Хорошо, — наконец отмер Лотеску и вернул бумаги, — отдайте начальнику отдела, пусть оформит. Оплата после проверки, стандартная.
Определенно, его что-то тревожило: хассаби смотрел мимо меня и хмурился.
— Сегодня поедете со мной в Ведомство.
Вздрогнула и часто-часто заморгала.
— Зачем?
Действительно, я не отношусь ни к старинным друзьям, ни к выпивке, ни к девочкам, мое место в приемной, стеречь пустой кабинет. Шучу, конечно. Когда Лотеску нет, я либо работаю, либо читаю. Сегодня как раз новый журнал принесла, о модных новинках. А то пойдешь в клуб — и все, устарела на десять лет за два дня. Я, несмотря на стереотипы, не желала ложиться в гроб и до сих пор могла соблазнить изгибом бедра в правильных брючках.
— Странный вопрос, Магдалена, — Лотеску барабанил пальцами по столу. — Работать, наверное.
— А разве вы?..
Стоп, язык прикуси, а то едва не ляпнула: «Разве вы туда не новеньких секретарш пользовать едете?» И трахнули бы тебе мозги, Магдалена, да еще в такой позе, что работу бы завтра искала. Нет, я сторонница стандартных позиций в сексе, даже в ментальном.
— Что — я? — нахмурился начальник.