Базис… Чего-то там? Концентрация, соотношение один к трем. А чего один к трем? Будем мыслить логически, раз память подводит. Что может испортить жизнь волшебнику? Поспешность, чрезмерность и неточность. Они вредят в любом деле, думаю, здесь то же. Рискнуть? Хуже уже не сделаю. Куда уж хуже, чем прослыть недалекой блондинкой? Допустим, я и есть блондинка, но не иллюстрация к поговорке: ‘Волос долог, ум короток’.

— Соотношение силы и конечной цели, — выпалила я.

Угадала. Или знала? Знала, наверное. Только почему, раздери вампирьи клыки, моя бесова голова выдавала до этого всякую чушь?

Дальше по расписанию лекарское дело, тут я на коне. Потом можно просто слушать —о разных мирах и их сочленении между собой. Интересно! Занятное я быстро запоминаю.

Удовлетворенный ответом, господин Дей принялся мучить другую жертву. Любил он перемежать новый материал закреплением старого. Чувствую, веселые семинары намечаются!

Светана восхищенно шепнула: «Думала, не выкрутишься!»

Я? Куда деваться-то? Либо за волосы из болота, либо домой к печке.

На лекарском деле скрутило живот. Видимо, что-то съела. Меня милостиво отпустили, разрешив отдохнуть в преподавательской. «Я потом зайду, осмотрю, может, от занятий освобожу», — напутствовал магистр Аластас.

По дороге послушала интересный разговор. Вышло случайно: шла медленно, не охала, не кряхтела, поэтому собеседники полагали, будто их никто не слышит. Разговаривали трое: магистр Тревеус, недавно выздоровевший магистр Айв и магистр Эдвин Лазавей. Если присутствие первого в стенах родного факультета не вызывало вопросов, то что делали в его кабинете ректор и магистр сущностей в разгар учебного дня — большой вопрос. Общеобразовательный факультет – не место для таких волшебников, студенты к ним в другие корпуса ходят. Нам предстояло бегать к боевикам на лекции магистра Лазавея.

Преподавательская совсем рядом, в двух шагах, но я туда не торопилась: любопытство пересилило слабость.

Обсуждали то самое трагическое происшествие в первый день занятий. Я отказалась права: нам вешали лапшу на уши, но с благими целями: чтобы не пугать.

— Вы полагаете, это все же покушение? — Даже не видя лица магистра Тревеуса, знала, он взволнован.

— Несомненно, — не задумываясь, ответил магистр Эдвин…

Тьфу, магистр Лазавей, Агния! Я студентка, нечего его по имени величать. Хотя Осунту Тшольке и вовсе мысленно звала хвостатой стервой. К счастью, она пока ничего на общеобразовательном не преподавала, и ломать язык «Тшольке» не требовалось.

Прижавшись к косяку, — дверь нужно закрывать, если секретничаете, а так — не взыщите! — и вся обратилась в слух. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

— Священнослужители? — подал голос ректор.

Он был поразительно спокоен для человека, обсуждавшего покушение на самого себя. Надо при случае пожелать ему здоровья: если бы не он, топала бы с узелком восвояси. Лучше, конечно, подарок сделать, но денег нет, все на книги и житье-бытье уходит. Да и не воспримет ли ректор благодарность как взятку?

— Я видел одного, — подтвердил магистр Лазавей. — И не только я. Они контролировали вброс заклинания. Создано оно не ими – хоть что-то хорошее! Остальное, увы, наводит на печальные мысли. Створы перехода открывали помощники. Значит, они сделали это сами, с помощью какого-то предмета. Атакующее заклинание тоже странное, не несет индивидуальности.

— Купленное, — резюмировал магистр Тревеус. — Я слышал, в других мирах делают подобные. Вам, Эдвин, о них известно больше нас: вы же владеете искусством перехода.

Осторожно заглянула внутрь и уловила кивок шатена. Как и плавное движение руки, сотворившее колеблющееся полупрозрачное нечто, напоминавшее грифельную доску. Магистр Лазаей писал он по ней пальцами, а буквы стекали водой. Достигнув края доски, они исчезали с легким свечением. Настоящая магия! Хендрик обзавидовался бы!

Письмена сменились картинкой. Какой, не видела: слишком далеко. Маги обсуждали незнакомые места, делали предположения, куда же сбежали их злейшие враги. Больше всего преподавателей беспокоило, не избрали ли они Первосвященника.

— Воистину, беспечность приводит к печальным последствиям! — вздохнул ректор и хлопком в ладоши уничтожил магическую доску. — Мы предоставили событиям развиваться самим по себе, и змея ожила. Священники всегда ненавидели магов: мы якобы противны богу и ведем людей в объятия бесов.

— Перед тем, как посыпать голову пеплом, нужно все проверить, — возразил магистр Тревеус. Он нервно расхаживал вокруг стола. — Не пророчьте новую гражданскую войну!

Только братоубийства для полного счастья не хватало! Новых костров, трупов и некромантов с вампирами, удачно дополняющих друг друга.

Поежилась от одной мысли, что налаженный мирок уйдет из-под ног. Как бы он ни был плох или хорош, но менять его на пепелище не хотелось. Преподаватели придерживались того же мнения, гадая, где притаились священники и их планы.

Подслушать самое интересное не успела – нелегкая принесла в коридор гнома, встреченного в день поступления в Академию. Звали его Каиркус Та’и, он заведовал академическим хозяйством. Словом, застукал меня сей субъект перед дверью декана и громко поинтересовался, что я там забыла. Мысленно ругнулась и с улыбкой сослалась на полный кретинизм. Не выучила, мол, расположение комнат.

Декан, разумеется, услышал голоса, распахнул дверь настежь и уставился как на шпионку. Состроила невинные глаза и заверила: плохо мне, умру, если не доползу до диванчика. Разумеется, упомянула лекаря, отправившего в преподавательскую. Похоже, магистр Тревеус пожалел, что зачислил меня в Академию. Он тяжело вздохнул и предложил проводить. Согласилась, а в голове крутилось: я должна выяснить все о покушении. Любопытство и тревога до смерти загрызут, спать не дадут.

 

***

 

В ноябре меня угораздило заболеть. Всему виной дождливая погода. Бегала в тоненьком пальто и подхватила воспаление легких. Оно привело в лазарет. Уговорила разрешить Светане приносить конспекты и книги, жевала яблоки и читала. Когда пошла на поправку, переписывала лекции, зубрила формулы, даты, правила. Времени много, на зубок все выучу. И со скуки таки многое запомнила, даже дроби с историей магии пошли. Нет, полюбить я их не полюбила, но хотя бы не ‘плавала’. А учиться нужно хорошо, если хочу потом куда-то переводиться.

Единственное неудобство — вечная прыщавая рожа Минтора перед глазами. Не желала, чтобы этот мальчишка мной командовал, и закатила грандиозную истерику, когда тот отобрал учебник. В итоге за мной следил сам лекарь, заодно учил разным премудростям, склонял заниматься врачеванием. Но я строго стояла на своем: ведьма и никто больше.