Наверное, я задала самый глупый вопрос на свете:

— Кому это понадобилось?

Эльф пожал плечами. Он понятия не имел.

Небо неожиданно взорвалось гигантским фейерверком, от которого заложило уши.

Случайно заметила, что часть парка исчезла. То есть вот они, кусты, небо — а немного правее уже нечто серое с зигзагами пламени. Только хотела обратить внимание Лаэрта на конец мира в миниатюре, как все пропало. Снова погожий сентябрьский денек, солнышко греет, только сотня студентов лежит вповалку на плашках двора.

Звенящую тишину нарушил истошный девичий крик: ‘Мама!’ Лаэрт попытался удержать, но я скинула его руку и поднялась на ноги.

Признаться, тоже бы закричала, если бы оказалась в первых рядах. Вытерпела, хотя бы не рвало, как брюнетку с толстой косой. Ну да, кровь, ну много. И так, по мелочи — окна разбиты, дверь с петель сорвало. Ерунда, дело наживное, а вот человеческие жизни…

Ноги сами потянули туда, где еще пять (десять, пятнадцать, полчаса?) минут назад раздавали студенческие значки. Одна из немногих, к слову, кто не рыдал, а горел желанием помочь. Попутно вспоминала, что и как надлежит перевязывать. Каблуки мешали, поэтому скинула туфли и отдала следовавшему за мной, словно тень, Лаэрту. Брусчатка и тонкие чулки – не лучшее сочетание, но зато точно не упаду. Осколки стекла обойду, а неудобства стерплю. В конце концов, я эти треклятые туфли недавно снять мечтала.

Казалось, по Академии прокатилась война – столько раненых! Пострадали не только преподаватели, но и студенты. На первый взгляд, повреждения у них несерьезные: ссадины, порезы, ожоги. С преподавателями хуже. Столько крови из царапин не выльется. Она пропитала обрывки одежды, усеявшие площадку перед главным корпусом Академии. От помоста ничего не осталось, даже полинявшей сиреневой ткани, которой обил возвышение. Некогда на нем стояли ректор и старшие преподаватели, а теперь прямо посредине бывшей трибуны зияла воронка.

Замерла, прижав ладонь ко рту. Там, у парадного входа в Академию бродило нечто. Абсолютно черное, с яркими белыми белками глаз и то ли волосами торчком, то ли ивняком на голове. Все в засохшей крови и лоскутах, вместо одежды. Зомби?

Спиной нащупала плечо Лаэрта и немного успокоилась. Он мужчина, он защитит, то же огненный шарик пустит. Мелочь, а неприятно.

Закоптелое существо склонилось над чем-то или кем-то на пороге: отсюда не видно.

— Эдвин, — устало протянуло оно, — хоть вы воды принесите!

Только по голосу признала Осунту. Осунту Тшольке, магистра боевой магии, как представил ее Лаэрт. Странно, Академии эта женщина считалась сильнейшим специалистом по плетению «кружев смерти» и обучала страшным премудростям убийства мужчин. Поговаривали, даже ректор, тот самый магистр Айв, который сжалился надо мной на экзаменах, уступит ей в поединке. Зато, несомненно, старичок превосходил Осунту в другом — воспитанности и выдержке. И очень любил жизнь. Догадалась, именно он лежал на пороге. К счастью, ректор пережил кошмар, а кровь принадлежала нападавшим, а не вытекла из жил защитников Академии. Подойдя ближе, увидела магистра на обуглившемся каменном крыльце. Оно выглядело так, будто на него дыхнул дракон. Ничто другое, по моему мнению, не способно превратить камень в воск.

Госпожа Осунта сидела рядом, положив голову магистра Айва на колени, и сосредоточенно водила руками над его лицом. Эдвином, у которого она просила воды, оказался сухопарый шатен с небольшой элегантной бородкой и крохотными аккуратными усикам. Двигался он со странной животной грацией – струился по воздуху, перетекая из одного места в другое. Как завороженная, наблюдала за шатеном. Понимала, что выгляжу глупо, привлекаю внимание, но ничего не могла поделать. Тут не так, как с Хендриком или Лаэртом, тут я польстилась не внешностью, которую не рассмотрела толком, мужчина завораживал одним своим присутствием. Наверное, он мастер внушений.

Изрядно потрепанный, с подозрительно негнущейся рукой предмет грез опустился перед ректором на колени и принялся обтирать его лицо мокрой тряпкой. Тут подоспели другие маги, засуетились, окутали крыльцо сиреневатой дымкой — магией, наверное. Пострадали многие, но, вроде бы, никто не умер.

Взявшая на себя бразды правления Осунта, велела студентам построиться по факультетам, выбрать старост и отчитаться, нет ли раненных и погибших. Ее взгляд упал на нас с Лаэртом. Вернее, только на меня: не эльф же вылупился на крыльцо и магов, как девочка на ярмарочного фокусника.

— Вам персональное приглашение нужно?

— Я помочь хотела.

Вот так, ушат холодной воды… Ладно, отряхнусь и пойду дальше.

Брови Осунты поползли вверх. Ну да, деревенщина — и помощница? Однако здравый смысл победил, и поманила к себе, велев надеть туфли. А я и забыла о них.

— Значит так, барышня, отправляйтесь в лазарет, берите бинты и несите сюда. Магистр Лазавей, проводите ее. Заодно руку лекарю покажите.

— Само заживет, не в первый раз! — отмахнулся шатен и скользнул по мне взглядом, чтобы спросить: — В медицине что-нибудь понимаете?

Гордо ответила:

— Я из деревни.

— На какой же факультет она поступила? — Магистр обернулся к Осунте. — Только не говорите, что мне придется обучать сию юную особу!

— Придется, если до следующего года продержится, — хмыкнула покрытая копотью магичка. — Учится она под началом магистра Тревеуса.