Девица уже его раздражала, хотя они знакомы всего нечего.

— Вот, прошу! – Норман отворил дверь кабинета.

Тарья без приглашения уселась на стул для посетителей. Суровое выражение лица стер жар, исходивший от камина. Как же она, оказывается, продрогла! Последствия отката. Не стоило открывать столько порталов!

— Вы одеты не по погоде, — проректор кивнул на короткую куртку посетительницы. Оборотница приобрела ее для образа дроу. – Или больны? Наши собратья легко переносят холод.

— Последствия напряжения, — вновь сказала правду Тарья и растерла покрывшуюся мурашками кожу.

Она гадала, стоит ли откровенничать с лордом Шаллом, и, если да, до какой степени.

Браслет он почуял, про истинный облик догадался, в происхождении сомневается. Плохо. С другой стороны, ношение артефактов не преступление, а иллюзию на кольце проректор не разгадал. Ее Тарья ставила тщательно, перестраховывалась.

— Побег – дело трудное, — философски заметил Норман и занял место за столом. – От Роншей скрываетесь?

— От них и вашей тетки. Знала бы, где преподаете, не пришла!

— Иллюзию снимите. Очередную. – Губы лорда чуть дрогнули. – Сколько их там у вас? Охотно верю в квалификацию мастера иллюзий. В Реале такому не учат.

Если он ожидал признания, то просчитался. Тарья не собиралась хвастаться уникальностью.

— Не сниму, — она качнула головой. – Тарья Снеф выглядит именно так.

— А не Тарья? – Норман не собирался отступать.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — дернула плечиком оборотница и кокетливо опустила ресницы. – Или преподавателям запрещено иметь личную жизнь, маленькие тайны?

— Если они угрожают безопасности академии, да. Либо истинный облик, либо разговора не выйдет.

— Либо вы смотрите документы и объективно оцениваете знания, либо я ухожу, — парировала Тарья.

Норман рассмеялся.

— Пожалуйста!

Оборотница фыркнула, но осталась сидеть. Она неспешно вытащила из сумки тонкую папку и положила на стол.

— Вот, ознакомьтесь. Я согласна на место ассистента.

— Вы предлагаете допустить к детям неизвестно кого?

Наглость знакомой незнакомки поражала. Она прятала браслет-артефакт, жила под чужой внешностью, пряталась от темных оборотней – достаточно поводов, чтобы указать на дверь. Но проректор не спешил: в нем взыграло любопытство.

На мгновение показалось: проклянет! Норман даже выставил щит, приготовился отразить заклинание.

— Хорошо, — мрачно согласилась Тарья, — я покажу вам. Дайте слово, что никому не скажете.

— Даю, — не раздумывая, ответил Норман.

Оборотница от удивления открыла рот.

Так просто?

— Солгали? – уточнила она.

— Нет, — лорд Шалл откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой. – Оборотни своим не лгут, а мне еще и по должности не положено. Устав Академии колдовских сил, — педантично процитировал он, — запрещает личины, несанкционированные порталы и прочее колдовство, кроме бытового. Исключения – практические занятия и чрезвычайные ситуации. Но так вы у нас не работаете и вряд ли будете, я могу поклясться сохранить вашу тайну.

Вот, значит, как! Вряд ли будете! Так она и до ректора дойдет, с боем прорвется, если потребуется. Пусть за подбор преподавателей отвечает самодовольный субъект напротив, ему придется смириться с приказом начальника.

Не говоря ни слова, Тарья забрала папку и направилась к двери, однако лорд Шалл не отпустил, самым наглым образом активировал магические печати.

Убедившись, что ей не выбраться из кабинета, оборотница подавила поднявшуюся панику и обернулась к внимательно следившему за ней Норману. На столе появился магический жезл – плохой признак.

— Хорошо, — обреченно вздохнула Тарья, — начнем сначала. Во мне нет темной крови, вы, наверное, сами знаете. — Лорд Шалл кивнул. – В преступлениях не замечена и готова пообщаться с Особой службой.